100 великих катастроф - Кубеев Михаил Николаевич

Джону Фаринору и его семье удалось спастись, перепрыгивая с крыши на крышу. Они выбрались на улицу и уже из безопасного места наблюдали за распространением пожара.

В те годы Лондон представлял собой скученный город с узкими улочками, в котором пожары были довольно частым явлением: стоило загореться одному ветхому дому, как моментально вспыхивал и рядом стоящий. Особенно часто загорались дома в районах, называвшихся лондонскими трущобами, в которых проживала беднота. А на такие пожары особого внимания никто и не обращал.

Но теперь пожар вспыхнул в центре города, недалеко от Тауэра и моста через Темзу. И тем не менее пожарным не просто было добраться до полыхавших домов.

Пламя бушевало, поднявшийся ветер перебрасывал искры на соседние здания, и вскоре загорелось сразу несколько зданий на Паддинг-Лейн. Ночная улица огласилась криками. Сотни людей выбегали из своих домов, чтобы до приезда пожарных хоть как-то попытаться справиться с огнем. Но куда там! Были, правда, и такие, кто прибежал просто поглазеть на пламя и погорельцев. Однако вскоре большинство людей уже поняли, что пожар быстро распространится на другие дома и самое лучшее сейчас – забрать с собой ценные вещи и бежать в другой район.

Лондон, полный строений из просмоленных досок и оштукатуренной дранки, загорался часто, так что люди уже привыкли к таким переселениям. Конечно, с пожарами боролись, но радикального средства борьбы против возгораний предложить не мог никто. Правда, около года назад король Карл II направил записку лорд-мэру, требуя ввести более строгие правила противопожарной безопасности. Лорд-мэр, естественно, согласился, но ничего дельного не предпринял. Дело в том, что все предыдущие пожары как-то сами собой утихали. Ожидалось, что и этот поведет себя также.

Но позднее выяснилось, что на Паддинг-Лейн находилась свалка, на которую сваливали мусор с ближайшего рынка Истчип-Маркет, и она тоже вспыхнула. Вскоре от нее потянуло таким ядовитым дымом и запахом, что многие горожане не выдерживали вони и бежали по мосту на другую сторону Темзы.

Лорд-мэра о начавшемся пожаре известили рано утром, однако на прибывшего градоначальника горевшие дома произвели слабое впечатление. «Фи, – сказал он. – Что страшного в этом пожаре? Даже женщина, если помочится, то легко его зальет».

Не большее впечатление начавшийся пожар произвел и на другого правительственного чиновника по имени Самюэль Пепис. Служанка разбудила его в три часа ночи. Его дом располагался близ Тауэрского холма, примерно в трех четвертях мили к востоку от места бедствия. Вот что Пепис записал в своем дневнике: «Поднялся, натянул халат, подошел к окну, подумал, что это, должно быть, никак не дальше задней стороны Марк-Лейн. Ну и лег обратно в постель, думал выспаться». Но выспаться ему не удалось. Дым и крики бежавших по улицам людей разбудили его.

Было воскресенье, святой день, в который никто не осмеливался потревожить Его Величество. Но это был пожар…

Незадолго до полудня Пепис явился в свой кабинет в Уайтхолле – квартале, где располагались правительственные учреждения. Он долго не мог решиться, затем все же набрался мужества и попросил доложить королю, что в центре города начался большой пожар.

Однако и король не мог ничего предпринять. Ему, как и всем его подданным, оставалось только уповать на милость Божию и ждать, когда пожар погаснет сам собой. Но вскоре надежда эта улетучилась. День был ветреный, раздуваемое пламя перекидывалось на соседние дома и кварталы, и к середине дня огонь достиг Темзы. Почти сразу же заполыхали расположенные вдоль речного берега склады, набитые лесом, углем, маслом, продуктами. Вскоре послышались взрывы. Это разрывались бочки с коньяком, спиртом и вином.

Огонь распространялся так быстро, что не было никакой возможности его удержать. Пламя разливалось рекою, в одну минуту охватывало целые улицы, перелетало большие расстояния и истребляло все. Распространению способствовал ровный и сухой ветер, который непрерывно дул с востока. И благодаря этому постоянному ветру огонь, чуть не задев дом Пеписа, беспрепятственно распространился на запад. В воскресенье пламя еще можно было, наверное, потушить. Но пожарные в царящей тогда спешке и суматохе, стремясь поскорее наполнить ведра, повредили водопровод, оставив тем самым весь центральный район без водоснабжения.

Адское пламя бушевало с воскресенья до среды. Три дня и три ночи в лондонское небо взмывали языки красного пламени. За это время сгорело 13200 домов в четырехстах больших улицах, 80 церквей и множество общественных зданий, было опустошено триста акров земли. Горели магазины и лавки, расположенные на Лондонском мосту. Искры с него долетели до противоположной стороны Темзы, и от них начались пожары в других районах города. В пепел обратились Ратуша и Королевская биржа – финансовый центр Лондона.