Лучшие книги XX века. Последняя опись перед распродажей - Бегбедер Фредерик

Для большего эффекта Стейнбек изливает на нас целый водопад чувств, щедро намешав их в свою натуралистическую мелодраму: хоть он и обошел в нашем списке-50 двоих вышеупомянутых собратьев по перу и пожал лавры в виде Нобелевской премии по литературе в 1962 г. (ну просто премиальная эпидемия какая-то в нашем инвентаре!), его диалоги, с их простонародным жаргоном, не сравнимы с хемингуэевскими, а картинам социальной жизни далеко до фолкнеровских. На самом же деле главный упрек, который можно предъявить Стейнбеку, состоит в том, что от его опуса веет не земной пищей, а неземной напыщенностью, так что читайте лучше его «О мышах и людях» – эти, по крайней мере, хоть покороче.

Не будь я так ограничен местом на этих страницах, я бы рассказал вам о своих крестьянских корнях. Да-да, моя семья некогда владела вассалами, которые трудились на наших землях; тем временем наши управляющие взимали с них десятину, а мои далекие предки реализовывали право первой ночи с их дочерьми. Что значит «меня занесло»? С чего это вы взяли?

№6. Луи-Фердинанд Селин «ПУТЕШЕСТВИЕ НА КРАЙ НОЧИ» (1932)

Под номером 6 значился герой сериала «Пленник»^[190]. Помните его? Он еще кричал: «Я не номер, я свободный человек!» Что ж, такой номер-нашивка идеально подходит Луи-Фердинанду Селину.

«Путешествие на край ночи» Луи-Фердинанда Селина (1894—1961) – самый революционный роман века; это доказывает хотя бы тот факт, что он не удостоился Гонкуровской премии 1932 года. А ведь, принеся его в издательство «Деноэль», Селин предрек: «Эта штука наверняка получит Гонкура и даст пищу целой литературной эпохе». Он ошибся в первой части своего предсказания, да и во второй тоже, ибо всем известно, что Селин был не поваром, а врачом.

Некоторые книги объяснить невозможно: они возникают вроде бы неведомо откуда, но, когда их читаешь, удивляешься, как это мир мог существовать без них. «Путешествие…» как раз из этой немногочисленной семейки: его очевидность переворачивает жизнь всех без исключения читателей. Его бесцеремонно грубый язык навсегда изменяет вашу манеру говорить, писать, читать и жить. «Одна только музыка напрямую метит в нервную систему. Все остальное – бесполезное сотрясение воздуха». Никто не выходит из этого чтения прежним. Я завидую тем из вас, кто пока не прочел эту яростную эпопею, полную крови, грязи и смрада: им еще только предстоит потерять душевную невинность. Вы понимаете, что я имею в виду: вначале читать такое не очень-то приятно, но мало-помалу вы к этому пристраститесь.

Вечно куда-то бегущий герой Фердинанд Бардамю, прямой потомок Улисса^[191] и предок beat generation, проходит через войну 1914 года, через Конго, Нью-Йорк, Детройт, Париж и Тулузу, становится врачом в парижском предместье, а затем главврачом психиатрической клиники. В каком-то смысле, «Путешествие на край ночи» – это первый роман эпохи глобализации. Предвосхитив ее лет на пятьдесят, Селин описывает, как сужается и стандартизируется планета. Его антигерой повсюду видит одних только мертвецов или кандидатов в мертвецы, как, например, Робинзона на ярмарке в Батиньоле. И повсюду общество готово либо убивать людей, либо сводить их с ума. Селин создает самый мрачный плутовской роман в истории: по сравнению с ним «Дон Кихот» – просто загородная прогулка. Писательский подвиг Селина состоит в том, что его роман, написанный черными чернилами на черной бумаге, все-таки читается, и читается всеми. «Я писал свои романы, чтобы сделать их нечитабальными», – скажет он позже. Тысячи эпигонов, часто очень талантливых (Сартр, Генри Миллер, Марсель Эме, Антуан Блонден, Альфонс Будар, Сан-Антонио, Чарльз Буковски…), так и не смогли, даже приблизительно, достичь ясности его мрака, аморальности его апокалипсиса, истерии его кошмара, скверны его эпопеи.

Каким образом доктор Детуш, тридцативосьмилетний врач, практикующий в квартале Клиши и взявший псевдонимом имя своей бабки, смог создать эту «душераздирающую литературную симфонию», через пять лет после которой он написал «Безделицы для погрома» (мерзкий антисемитский памфлет, в котором ему следовало бы расставить не точки, а многоточия)? Если вдуматься, то, к сожалению, можно обнаружить логическую связь между автором и героем: анархист Бардамю искал виновного, а антисемит Селин нашел козла отпущения. И, разумеется, подло свалил на него все причины несчастий человеческих. Тем не менее идея «Путешествия на край ночи» остается извечно актуальной: мы пытаемся выжить на нашей маленькой планете без Бога, который насылает на нас бедность, войны и технический прогресс. «Гигантская, гомерическая насмешка» (с. 22). И никто не знает, «почему с нами так поступают» (с. 255).