Психология масс и фашизм - Райх Вильгельм

По сравнению с трудящимся мистик и политический идеолог занимают более удобное социальное положение. Никто не требует, чтобы они доказывали свои утверждения. Находясь в своих министерствах, они могут обещать доставить бога с небес, вызвать дьявола из ада и установить рай на земле. При этом они прекрасно знают, что никто не призовёт их к ответу за обман. Их нелепые утверждения защищены неотъемлемым демократическим правом на свободу слова. Поразмыслив над этим, мы обнаружим, что концепция свободы слова далека от совершенства, поскольку художник-неудачник может воспользоваться этим правом, чтобы за несколько лет завоевать вполне законным путём такое положение в мире, которое не занимали выдающиеся представители науки, искусства, образования и техники. Отсюда следует, что в определённой области наше социальное мышление имеет существенные недостатки и поэтому нуждается в радикальных коррективах. Результаты клинических исследований в области сексуальной энергетики свидетельствует о том, что авторитарное воспитание детей в духе смирения и покорности позволяет политическому честолюбцу использовать в своих целях покорность и доверчивость миллионов трудолюбивых мужчин и женщин.

Рассмотрим ещё один аспект противоречия между трудом и политикой.

На титульном листе официального издания Института Оргона неизменно появляется девиз «Любовь, труд и познание – источники человеческой жизни. Они должны определять жизнь!» Без естественной любви между мужем и женой, матерью и ребёнком, между сотрудниками, без труда и познания общество немедленно развалилось бы на части. Как врач я не обязан ориентировать свою деятельность на ту или иную политическую идеологию или дипломатическую задачу, сколь бы важной она ни была. Моя задача заключается только в исследовании важных, но неизвестных явлений. Как ни странно, ни одна из трёх основных форм общественной жизни не претерпела изменений в связи с введением всеобщего избирательного права и тайного голосования. Более того, эти три формы общественной жизни не оказали заметного влияния на процесс развития парламентарной демократии. С другой стороны, политические идеологии, которые не имеют никакого отношения к естественным процессам любви, труда и познания, имеют беспрепятственный, неограниченный доступ к любой форме социальной власти на основе всеобщего избирательного права и партийной системы. Следует заметить, что я всегда был и остаюсь сторонником всеобщего избирательного права. Тем не менее это не меняет того твёрдо установленного факта, что в условиях парламентарной демократии социальный институт всеобщего избирательного права абсолютно не соответствует трём основным формам общественной жизни. Обеспечение или необеспечение безопасности основных форм жизнедеятельности общества зависит от случая, т. е. определяется парламентским голосованием. В законодательстве парламентарной демократии не предусмотрено никаких исключительных прав для любви, труда и познания в области определения судьбы общества. Этот разрыв между демократическим избирательным правом и основными формами общественной жизнедеятельности оказал катастрофическое воздействие на основу социальных процессов.

Я хотел бы лишь заметить, что существует множество институтов и законов, определённо препятствующих осуществлению указанных форм жизнедеятельности. Ни одна группа учёных и политических деятелей ни разу не показала это основное противоречие настолько ясно, чтобы оно было понятно для каждого человека. Тем не менее это противоречие составляет сущность биосоциальной трагедии человечества. Система политических партий не соответствует условиям, задачам и целям общества. Об этом убедительно свидетельствует тот факт, что сапожник просто не может решить стать портным, врач – горным инженером, а учитель – столяром. С другой стороны, в Америке республиканец может в любой день стать демократом, не внося существенных изменений в образ своих мыслей. До прихода Гитлера к власти в Германии коммунист мог легко стать фашистом, фашист – коммунистом, либерал – коммунистом или социал-демократом, а социал-демократ – немецким националом или христианским социалистом. Такие превращения были способны укреплять или ослаблять идеологические позиции соответствующих партий. Другими словами, такие превращения позволяли манипулировать судьбой целой нации самым бессовестным образом.