Где зимует кузькина мать, или как достать халявный миллион решений - Норбеков Мирзакарим Санакулович

Ради чего я живу?

Ради чего я живу?

Ради чего я живу?

Ради чего я живу?

Ради чего я живу?

А таких страниц еще знаете сколько?

А теперь самое главное: где найти ответы на эти вопросы?

Если у вас на все есть готовые ответы, наштампованные до вас, полученные от добрых советчиков, из умных книг, из чужого опыта, значит, вы постигли «истину» и можете спокойно закрыть книжку. Нам не о чем говорить. Общаясь с «замороженным», я почему-то испытываю некоторый дискомфорт.

А вот если ответов нет, то интересно понять, почему.

Просто:

— истине нельзя научить;

— истина не дается готовой;

— истина постигается как непередаваемый, непостижимый умом личный опыт.

Мои родимые! Могу ли сейчас пригласить вас на коротенькую прогулку?

Давайте отойдем в сторонку лет на тридцать. Прогуляемся по захудалому поселку с грязными улицами, старательно приветствуя ногами произведения табуна облезлых кур-саперов.

Войдем в дом с облупленной штукатуркой. Посидим среди опрятных сопливых ребятишек, на лицах которых появились первые рекламные угри.

Послушаем непонятное философствование стариков, так просто и обычно одетых. Они настолько просты, что, встретив их на улице, не обращая внимания, пройдешь мимо…

…Они говорили такие удивительные, странные и несуразные вещи, которые никак не соответствовали ни этой облупленной штукатурке, ни этим их застиранным сорочкам с бахромой на манжетах.

От них исходило непонятное величие и доброе могущество, их шутки вызывали вокруг постоянное веселье.

Одним словом, толпа клоунов и юмористов. Они рассказывали о таких невероятных, невообразимых, немыслимых возможностях человека…

Даже мне, пятнадцатилетнему юноше, жившему в мире фантазий и максимализма, все это казалось сказками для малышей.

И так же, как и остальные, сидел, ковыряя в носу, ожидая, когда же все это закончится. Одновременно выдумывал, изобретал убедительные для своего дяди аргументы в пользу того, почему я должен учиться в столице.

А на самом деле просто хотелось в город. Не было желания оставаться в этой дыре, где нет широких улиц, по которым вечно куда-то несутся толпы людей с умными лицами. Где нет того воздуха, которым дышат герои из телевизора.

Какому юноше не хочется оказаться в среде студентов, особенно если их до сих пор видел только в кино?!

Мечтал попасть туда, где моя фантазия рисовала жизнь с романтикой.

А мой покойный дядя, мир праху его, о котором я вслед за старшими привык думать, что в голове у него чуточку «вассалом алейкум», упорно твердил про какую-то школу:

— Право и возможность учиться в этой школе — есть великая награда Создателя.

Потом сравнивал его высокопарные речи с реальной жизнью: с немытым со времен динозавров чайником на керосинке, с деревянным вагончиком на колесах, стоявшим у входа на территорию маленькой строительной конторы, где дядя жил и работал сторожем.

Мои мысли противоречили друг другу. Только через много лет я понял, что этим старикам глубоко наплевать, где и кем работать, как выглядеть, потому что они знают, кто есть владыка истинного благосостояния.

Меня удивило, что в этой чисто узбекской деревне вдруг оказались вместе украинцы, узбеки, евреи — и все говорят об одном Боге. Чувствовал, что они так давно знают друг друга, будто вместе росли, и теперь привязаны друг к другу, словно близнецы.

Они говорили о каком-то тайном могуществе, но я-то смотрел на все через экран телевизора. Невзрачная, неброская внешняя сторона их жизни не вызывала желания подражать.

Тогда, в тот памятный день тридцать лет назад, сидели двадцать два Наставника. По одному на двух-трех кандидатов в ученики. И мы сдавали какой-то экзамен, смысл которого я понял только через много лет.

Вы уже знаете, почему мне меньше всего хотелось туда. Но меня с треском… приняли.

На следующий день нас собрали и сказали:

— Сыновья, сегодня вы в необычной школе. Какая школа лучше; обычная, в которой большие и светлые классы, спортзалы, множество приборов и пособий, иного детей и знающих людей — ваших педагогов, или эта?

В вашем возрасте мы пошли бы в ту школу. Там вы будете изучать физику, математику, читать стихи и поэмы. Там все ясно, все расставлено по местам. Потом пойдете в институты, станете инженерами, конструкторами, будете строить города…

А в этой школе все будет очень трудно, непонятно и в вашем представлений мы вряд ли можем соревноваться с той школой.

Потом спрашивали, кто кем хочет стать. Я сказал: «Авиаконструктором». Меня похвалили:

— Молодец!

И еще сказали:

— Сто лет назад мы остановили работу, школы, чтобы древние знания не попали в руки недостойных людей. Через двадцать лет ваши знания, ваша сила, ваши возможности понадобятся людям. Вы — первые наши ласточки.

Потом поинтересовались:

— "Путешествовать любите?

Ну, все, конечно:

— Да-а, лю-юбим!

— В нашей школе, — говорят, — тоже много классов, но они не на разных этажах находятся, а на разных континентах. Вы сейчас не в школе, а в классе сидите, а школа разбросана по всему миру. И пока будете из класса в класс переходить, придется вам весь мир объехать.

Это они такую удочку забрасывали. Ведь в каждом юноше живет великий романтик, великий путешественник. Помните себя? А поездить, действительно, пришлось немало.

— Каждая школа гордится своими выпускниками. Наша школа существует с давних времен и дала миру многих великих

Учителей, великих Пророков.

Она дала миру три религии. Наши Мастери — ученики нашей школы — их тысячи и тысячи: Омар Хайям, Навои, Фирдоуси, Руми…

— Сейчас, — они дали каждому по — тетрадке, — напишите свои желания: что хочется изучать, кем хочется быть, как хочется жить. А через десять лет прочтете.

И мы сидели по углам и сочиняли свои мечты. И хихикали: «Во дают! Десять лет! Это же целая вечность!».

А в этом году, родимые мои, передо мной лежат три тетради. Потому что в этой школе учусь уже тридцать лет. Читал свои разновозрастные мечты в инфракрасном свете собственного смущения. Читал одним глазом, засунув голову от стыда глубоко под мышку.

— Сыновья, — они тогда сказани, — сегодня у вас последний шанс еще раз обдумать свой путь в жизни. Хорошенько обдумайте.

Мы знаем, какой выбор вы сделаете. Но наша традиция требует, чтобы мы вас спросили. Тогда в будущем, вспоминая об этом, вы будете уверены, что сами выбрали этот путь.

Они еще много чего говорили. Тогда казалось, целый день что-то говорили, говорили, говорили… Какой-то набор слов. Тогда я ничего не понял, уразумел только через двадцать лет и, оказывается, все помню!

Нас было тогда около шестидесяти кандидатов в ученики. Через десять лет осталось двадцать три. На каждого Наставника по ученику. А на сегодняшний день еще меньше. Догадайтесь, сколько предметов мы изучали в этой школе.

Наставники сказали:

— С тех пор как Господь изгнал Адама и Еву из рая, их многочисленные потомки ищут дорогу назад. Ищут знания, которые могли бы помочь найти ту дорогу. Есть два пути.

Этот путь — самый легкий, самый сладкий… вначале. И самый трудный и горький — в конце. Здесь не надо трудиться душой. Здесь нужно быть, как все, жить, как все. Нов старости — горечь, раскаяние и сожаление…

Старость для вас сейчас — что-то до того неопределенное, нереальное, неясное. Как далекий-далекий туманный остров. Каждый из вас уверен, что никогда не состарится.

На этом пути не нужно думать, Напрягаться, надо просто следовать простейшим инстинктам и желаниям.

Это — путь спящих. Это постижение мира через повторение" опыта других, через подражание предшественникам.

В «Каноне; тайных наук для будущих Властелинов» сказано примерно следующее:

«… Наступит время, когда человек с помощью предмета сможет поднять другой предмет до звезд к обратно, и дальше, через восемнадцать тысяч миров к Господу Богу.

Наступит время, когда человек с помощью предмета сможет поднять себя до звезд и обратно, и дальше, через восемнадцать тысяч миров к Господу Богу, чтоб лично предстать перед Ним.

Но это только, когда наступит время. Это время может наступить через тридцать вдохов и выдохов или через тридцать тысяч лет. Но это — когда наступит время. И твоей жизни может не хватить на ожидание.

На этом пути ты можешь получить, добыть, собрать, накопить знания и передать в виде наследия другим людям. Ты можешь оставить после себя след в истории человечества и свой опыт движения по этой дороге».

В той древней книге сказано: «Запомни! Если у тебя нет времени ждать тысячелетиями и ты при жизни хочешь предстать лично перед Творцом, чтобы раствориться в Его великом и необъятном свете, ты должен идти по пути самопознания. Потому что, познавая себя, познаешь Бога.