Новая жжизнь без трусов - Лесли Алекс

Самолет взлетел! Я еще не кончил!

Я: Пойдем в туалет!

Она: Нет! Ты что!

Я: Просто! Заходи и оставляй дверь открытой!

Она идет в туалет. Так как мы набрали высоту и стюардессы разрешили расстегнуть ремни, то получилось так, что в туалет была очередь.

Я ее пропустил вперед.

Рядом стояла пожилая женщина: Есть же люди, по часу в туалете сидят, как нехорошо, всем туалет нужен!

Я: Абсолютно с вами согласен, никакого уважения к другим.

Наташа вошла! Одна! Закрылась дверь. И заперлась. Черт. Ладно, хорошо! Испугалась! Жду, когда она начнет выходить. Я полон решимости трахнуть ее в самолете «Ил-86». Что я и сделаю!

Я стою. Пропускаю всех вперед. Тут дверь начинает открываться. Я тут же подхожу к ней. Она пытается выйти, но вместо этого я заталкиваю ее быстрым уверенным движением обратно и молча быстро запираю дверь за собой.

Тут же молча снимаю с себя всю одежду. Глядя ей в глаза, как животное или насильник смотрит на свою жертву.

Она: Ты псих!

Я: На колени!

Она начинает сама мне отсасывать... Ее прет, безумно прет от моего безумия! Она полностью потеряла над собой контроль! Я раздеваю ее.

Она: Нет!

Я: Да!

Закрываю крышкой унитаз! Ставлю ее раком.

Если когда-либо ты будешь лететь на «Ил-86» и зайдешь в туалет, ты вспомнишь этот рассказ! Попробуй тогда представить, каково это – трахаться в туалете «Ил-86»! И попробуй сам! Только совет – проверь в это время функциональность всех систем в туалете, ты сейчас поймешь, о чем я!

Через пятнадцать минут жесткого секса с воплями начинает жутко трясти. И я начинаю понимать всю сложность ситуации. Я понимаю, что мне тяжело! Не только потому, что там нет места. Я вижу себя в зеркало и начинаю осознавать, что я красный не от турецкого загара отнюдь! А от того, что в этом, МАТЬ ЕГО, туалете не работает кондиционер! Кислорода там нет! И я чувствую, что мы сейчас задохнемся просто! Но я должен доделать начатое! Я напрягаю все свои мускулы и кончаю... Чуть не теряем сознание вместе от удушья и оргазма!

Через пять минут мы оделись! Все мокрые, мы вываливаемся из туалета, и на нас смотрит заинтересованная толпа. Они в один момент все замолкли. Возникла траурная минута молчания, а мы быстро пошли на свои места с охрененной одышкой!

Когда мы садились в Москве, было не так весело! Самолет колбасило, и девочка прижалась ко мне!

Я вышел и почувствовал Москву. Ее запах. Температура за бортом около десяти градусов.

Передохнули!

Ну что, девчонки, пока!

Мы попрощались с ними! Обменявшись телефонами. Которые я потерял при переезде из одной квартиры в другую! Я обещал позвонить! А свои телефоны меняю с периодичностью раз в три месяца. Вот мы больше и не встретились!

«Пятница, вечер. Завтра у Феди выходные, на которых он сильнее разгружен, чем в обычные дни. Он позвонил мне:

– Сегодня мои организаторы организовали встречу с десятью незнакомыми девушками. Лесли, ты мне нужен на этом свидании, потому что один я точно не справлюсь!

– Хорошо, во сколько?

– В 19.00. «Президент-отель», мой шофер заедет за тобой... хотя нет... шофера отпустим, я сам заеду!

– Да, а шофером у него Брежнев :)

– Ха-ха-ха, через полчаса... жди...

Федя всегда говорил по телефону быстро и четко. Кроме того, голос всегда был властный. Хотя я и боролся с этим постоянно: «Давай я буду решать, что мы будем делать, раз уж ты меня нанял тренером», все равно он часто старался перехватить инициативу. Пятнадцатилетний опыт вседозволенности ощущался в нем. Порой это создавало определенные сложности, но, к счастью, со времен Кирилла (моего первого высокопоставленного клиента) у меня есть опыт общения с такими людьми и много способов, как тактично не дать себе сесть на шею и подмять под себя.

Важно ставить их на место и объяснять разницу между полубогом и чиновником! :) «В конце концов, ребята, вас много, а я один».

Это был самый последний довод, который убеждал любого, кто говорил: «Лесли, у меня нет времени, график, выступления, встречи, тра-та-та... серьезные дела».

Конечно, я понимаю, что нет ничего серьезнее выкачивания бабла из государства себе в карман. Многократно я убеждался, что каждый даже самый высокоморальный политик это делает. Я видел столько их нижнего белья в прямом и переносном смысле... «Но в этом виновата система! – говорят они. – Это система такая, что нужно урывать бабки себе в карман, потому что иначе это сделает кто-то другой».

Бюджетные распределения, национальные программы, откаты от реализации правительственных проектов – все я это видел своими глазами. Многие мои клиенты меня очень сильно приближают к себе, к тому же у меня был опыт работы в законодательных органах, где я с этим сталкивался.

Через пятнадцать минут Федя на своей правительственной тачке прикатил ко мне.

Я: Почему не на джипе?

Федя: Жена забрала. А «Ягуар» я сдал в ремонт.

Я: Блин, девки испугаются, они же не знают, с кем встречаются... Легенда полетит к черту. Теперь уже не прокатит: «Я, наверное, на него очень похож».

Всем моим клиентам мы занижали возраст лет на пятнадцать. Также и с Федей. Феде было по легенде 35, хотя на самом деле 55. Мы его специально налысо выбрили, чтобы не было геморроя с седыми волосами.

Встреча. Общаемся с семью девушками, попеременно приходящими и извиняющимися за опоздание по причине московских пробок.

Федя сидел за столом и начал встречу, как будто свое заседание в Кремле.

Я его видел в деле. Но девчонкам нравится, я вижу это, поэтому молчу. Он был в спортивной куртке с капюшоном и, естественно, поэтому совершенно не узнаваем, потому что пиджак и галстук делают его другим.

Только немного на ушко ему:

– Расслабься и улыбайся, больше улыбайся, а то они тебя примут за того, кто ты есть на самом деле, и тут же свалят от испуга, а нам ведь не это нужно!

А нужно было другое. Нужен был роман с бедным фотографом, который ничего не может позволить, кроме похода в недорогое кафе, короче, нужно было простое человеческое счастье...

– Лесли, среди них есть одна девушка, которая мне понравилась для общения. И одна, с которой я бы переспал, просто трахнул. Как бы сделать так, чтобы с той я встретился бы, когда я буду на своей простой машинке, а эту увезти сейчас ко мне?

«Ко мне» всегда означало увезти в его квартиру-офис рядом с Кремлем. Это два этажа, каждый с высокими потолками, стиль отделки которого такой же, как и в кабинете президента. С колоннами и пр. Короче – дворец, в котором можно играть в футбол.

Я: Хорошо, я сейчас сам все сделаю, а ты ничего не делай.

Я на ушко той, которую мы хотим:

– Слушай, сейчас встреча окончится, но я хотел бы еще поговорить, поэтому останься, пожалуйста!

Всем: Девушки, у нас с моим другом дела, мы сейчас ищем ему квартиру. Поэтому мы должны ехать.

Все разбежались. Мы вышли и посадили ее в машину. Когда она села, она поняла, «что за рулем сам Брежнев», и изменилась в лице.

Я это тут же просек, мы тронулись.

Я: Что-то не так?

Она: М-м-м. Я даже не знаю, как сказать...

Я: Так и скажи: «Я вас боюсь, боюсь, что вы меня изнасилуете, два мужика».

Она: Я не этого боюсь!

Я: А чего?

Она: Того, что даже если вы это сделаете, вам за это ничего не будет!

Я: Ну если эта мысль возбуждает тебя, то можешь так думать.

Она (мне тихо): А почему вы так странно общаетесь, почему ты обращаешься к «самому Брежневу» на «ты»? Ты что, его родственник?

Федя, слух которого очень хороший: Я его ученик!

Я: Да, это правда!

Федя: Лесли, я решил, что сегодня мы будем говорить Лине только правду!

Она: Ученик, простите, чему?

Федя: Я его чему-то учу, он меня! Ведь учишься всю жизнь, а Лесли может научить многому.

Она (предвзято): Интересно, чему, в его то годы, ему ж всего двадцать пять!

Федя: Именно. В двадцать пять он добился в некоторых делах больше, чем некоторые в пятьдесят пять. И я у него учусь.

Она: Да ну! Что же это может быть??

Моя книжка «Жжизнь без трусов» еще не была настолько известна, поэтому она ничего не поняла!

Мы остановились возле ворот, их открыл охранник.

Я наблюдал за ее глазами. Она никогда не думала, что будет общаться с ТАКИМ человеком, а тем более попадет к нему домой.

Мы вошли в парадную, устеленную коврами. С нами поздоровался консьерж. Вышколенный мужчина лет тридцати, с очень четким выражением лица, похожий больше на гусара, чем на консьержа.

Мы поднимались по лестнице.