Аврора Горелика (сборник) - Аксенов Василий Павлович

Нет, с Лесбосом не зналась эта Муза!

А ты, пузач, с Венерою знаком?

Эй, молодцы, сюда! Присоединяйтесь!

Веселый парень наш Аристофан!

Как этот танец мне напоминает
Загулы в «Электрическом саду».
Ты помнишь, Дагрен? Рынок «Ковент-Гарден»,
Бочонки и брюссельская капуста…
Констеблей спины и прилипших к окнам
Биндюжников, и гневный рев биг-бит,
И наши парни в драных треуголках,
И наши девки, юбки волоча,
Туда сходились… Помнишь, Дагрен, помнишь?

А ты тогда скрывал, что мы женаты,
И вечно двухметровая испанка
За мною шлялась…

Я тебя любил…

Ты помнишь, друг, октябрь уж наступает
В Михайловском. Уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей,
Дохнул осенний хлад, дорога промерзает
И в синей тишине…

Я помню, милый, все.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
Но пруд уже застыл…

Спор в тупике, мой чижик.
Сомненья тяжкие мне душу бередят.
Хоть ты бы подсказал…

Но я не понимаю.
На вашем уровне я просто примитив.
Вот если бы общнуться по каналам
Далекой связи…

Что ж, изобразим.
У нас, богов, давно уж в обиходе
Общенье дальнее.

Вы помните, мой друг?
Камин трещит. Мальвазией упившись,
Кристофер с Фрэнсисом над «Гамлетом» потеют,
Вы у огня, а я у ваших ног
Пишу сонеты до утра…

Я помню.
Вы мне писали так, сердечнейший милорд:
«Я лгу тебе, ты лжешь невольно мне,
И кажется довольны мы вполне…»
Мне было горько…

Я тебя любил!

Нинок, ты помнишь? Шквал аплодисментов
На «Маяковской» станции, а я
На эскалаторе, как ангел, поднимаюсь.

С пробитым техталоном.

Ну, Нинок!
А после в ресторанчик театральный
Заходим вместе. Там сидят друзья.
Вот столик, Толик, Вася наколбасил…
Друзья, хотите, я стихи прочту?

Пол-литра ставь, дружочки отвечают.

Несправедлива ты, моя любовь!

Папаша, чую – близится тревога!
Все шесть ноздрей, как ласточки, трепещут!
Какой-то тип сейчас Харона стукнул,
Стикс пересек и вроде прет сюда!

На перехват немедля, ребятишки,
Вы отправляйтесь. Ну а мы продолжим
Соревнованье яростных поэтов,
Спокойствие и разум соблюдя.
(Бьют в гонг.)

Продолжим дальше спор, а секундант
Пусть от весов подальше лучше будет.
Должны решить вы – кто такой поэт,
И путь какой поэт обязан выбрать.

Поэт – избранник. На челе его
Венец, невидимый коровам и лакеям.
Он путь единственный – к вершинам мастерства! —
Без страха и сомненья выбирает.

Поэт – слуга народа своего,
Слуга и вождь, на лбу его высоком
Горит венец. И видеть все должны
Лучи ведущего…

А ну, как если он?..

А если он – обычный член Союза,
Литфонда член…

Пен-клуба и гольф-клуба?
Иль просто посетитель кабачка?

Пока…

Всей жизнию своей найти ответ старался…

И я, мой друг, лишь этим занимался.

Поэзия для черни не нужна.
Служа ее неприхотливым вкусам,
Покроется коростою поэт
И станет жалким лишь приспособленцем.

Дичает без поэзии народ.
Становится ленивым и жестоким.
А патриотов истинных тогда
И днем с огнем, и ночью не отыщешь.

Народ дичает, коль над головой
Пустая мгла, но дышит он иначе,
Когда над городом торжественно висит
Литературы золотое тело.
Есть тело государства, есть народ,
Поэзия и мысль – другое тело,
Но если есть оно, то будет жар с небес,
А если нет – другой возникнет климат.

Ты благолепье выстроил на тьме
И ювелирное изделие подвесил
Над холодом и мраком, над бедой.
Над низким людом. Отказал в мечте,
Животные оставил лишь инстинкты
Своим согражданам, позволив изредка
Взирать на тело дивное Жар-птицы.
Поэзия, спустись, живи внизу!
И слезы общие, и радость, и победы —
Рассей туман и зажигай костры
Свободы, разума, мечты и благородства!

Мой друг Эсхил, меня не понял ты…

Свидетель Зевс, меня назвал он другом!

Певец или пророк?
Вот как стоит дилемма…

Привет, Плутон! Ну, задал ты задачу!
Связать твою скотину нелегко
Мне было, несмотря
На предыдущий опыт.

Опять, Геракл, творишь самоуправство?
Опять домашний скот ты обижаешь?
Немедля развяжи моих животных!

Пожалуйста! Нужны они мне очень!
А ты скажи, чтоб мне вина и мяса
Сюда подали. Брысь!
(Развязывает чудовищ, которые тут же
окружают Агафона и Пробула.)
А, Дионис!
Ну, как, браток, житуха протекает?
Беда большая, братец, у меня —
Биографа прикончил ненароком.
Остался без биографа…
(Смахивает слезу.)
Сюда
Принес его, несчастного глупышку…

Ты ль это, Фриних?

А, Аристофан!
Тебя твои товарищи искали
С таким усердьем…
(Показывает на Пробула и Агафона.)

Скучно без тебя
В Афинах было.

Разрешите, папа?!

Валяйте, детки!

Расскажи, Геракл,
Что в нашем городе священном происходит?

Веселые делишки, видит Зевс!
Алкивиад вернулся из похода.
С похмелья он три дня не просыхает,
Чудит полковник – головы летят,
Как кочаны капустные…

О горе!

Погибнет город наш под властью мясника!
Ну, Эврипид, что скажешь ты на это?
Того возьму с собою, кто мне даст
Совет полезней для спасенья града.

Пусть город спрячет всех своих певцов,
Ваятелей, актеров, музыкантов —
В пещерах дальних… Пусть их сбережет
Для дней иных…

А ты, поэт гражданский?

Прийти туда открыто, направлять
На верный путь губительное царство.
Поэзию и разум насаждать.
Без коих невозможно государство.

Один мудрец, другой – моя отрада.
Кого мне взять с собою? Аполлон!