Анна Ахматова. Стихотворения - Ахматова Анна Андреевна

VIII К СМЕРТИ

• Ты все равно придешь – зачем же не теперь?
• Я жду тебя – мне очень трудно.
• Я потушила свет и отворила дверь
• Тебе, такой простой и чудной.
• Прими для этого какой угодно вид,
• Ворвись отравленным снарядом
• Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
• Иль отрави тифозным чадом.
• Иль сказочкой, придуманной тобой
• И всем до тошноты знакомой, —
• Чтоб я увидела верх шапки голубой
• И бледного от страха управдома.
• Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
• Звезда Полярная сияет.
• И синий блеск возлюбленных очей
• Последний ужас застилает.

19 августа 1939 г., Фонтанный Дом

IX

• Уже безумие крылом
• Души накрыло половину,
• И поит огненным вином,
• И манит в черную долину.

• И поняла я, что ему
• Должна я уступить победу,
• Прислушиваясь к своему
• Уже как бы чужому бреду.

• И не позволит ничего
• Оно мне унести с собою
• (Как ни упрашивай его
• И как ни докучай мольбою):

• Ни сына страшные глаза —
• Окаменелое страданье,
• Ни день, когда пришла гроза,
• Ни час тюремного свиданья,

• Ни милую прохладу рук,
• Ни лип взволнованные тени,
• Ни отдаленный легкий звук —
• Слова последних утешений.

4 мая 1940 г., Фонтанный Дом

X РАСПЯТИЕ

1

• Хор ангелов великий час восславил,
• И небеса расплавились в огне.
• Отцу сказал: «Почто Меня оставил!»
• А Матери: «О, не рыдай Мене…»

1938

2

• Магдалина билась и рыдала,
• Ученик любимый каменел,
• А туда, где молча Мать стояла,
• Так никто взглянуть и не посмел.

1940, Фонтанный Дом

ЭПИЛОГ

1

• Узнала я, как опадают лица,
• Как из-под век выглядывает страх,
• Как клинописи жесткие страницы
• Страдание выводит на щеках,
• Как локоны из пепельных и черных
• Серебряными делаются вдруг,
• Улыбка вянет на губах покорных,
• И в сухоньком смешке дрожит испуг.
• И я молюсь не о себе одной,
• А обо всех, кто там стоял со мною
• И в лютый холод, и в июльский зной
• Под красною, ослепшею стеною.

2

• Опять поминальный приблизился час.
• Я вижу, я слышу, я чувствую вас:

• И ту, что едва до окна довели,
• И ту, что родимой не топчет земли,

• И ту, что, красивой тряхнув головой,
• Сказала: «Сюда прихожу, как домой».

• Хотелось бы всех поименно назвать,
• Да отняли список, и негде узнать.

• Для них соткала я широкий покров
• Из бедных, у них же подслушанных слов.

• О них вспоминаю всегда и везде,
• О них не забуду и в новой беде,

• И если зажмут мой измученный рот,
• Которым кричит стомильонный народ,

• Пусть так же они поминают меня
• В канун моего поминального дня.

• А если когда-нибудь в этой стране
• Воздвигнуть задумают памятник мне,

• Согласье на это даю торжество,
• Но только с условьем – не ставить его

• Ни около моря, где я родилась:
• Последняя с морем разорвана связь,

• Ни в царском саду у заветного пня,
• Где тень безутешная ищет меня,

• А здесь, где стояла я триста часов
• И где для меня не открыли засов.

• Затем, что и в смерти блаженной боюсь
• Забыть громыхание черных марусь,

• Забыть, как постылая хлопала дверь
• И выла старуха, как раненый зверь.

• И пусть с неподвижных и бронзовых век,
• Как слезы, струится подтаявший снег,

• И голубь тюремный пусть гулит вдали,
• И тихо идут по Неве корабли.

Около 10 марта 1940 г., Фонтанный Дом

ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ

Окончательная редакция

Триптих

(1940—1965)

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Первый раз она пришла ко мне в Фонтанный Дом в ночь на 27 декабря 1940 г., прислав как вестника еще осенью один небольшой отрывок («Ты в Россию пришла ниоткуда…»).

Я не звала ее. Я даже не ждала ее в тот холодный и темный день моей последней ленинградской зимы.