Испанская ярость - Перес-Реверте Артуро

– Дон Луис де Бобадилья. И я. Это – двое. Нужны еще трое бойцов не робкого десятка.

– Один, – вмешался Идьякес. – Я решил отрядить с вами Педро Мартина из роты Гомеса Коломы. Четвертым будет Эгилус из роты капитана Торральбы.

– Отличная компания собирается. Накормим голландцев до отвала! – вновь подал голос первый гусман.

Алатристе снес эту похвальбу не поморщившись. Он знал и Мартина, и Эгилуса – оба старые солдаты, не подведут, когда придется схлестнуться с голландцами или кого там выставит противник. Не подведут, не подкачают, лицом в грязь не ударят.

– Пойдете пятым, – бросил ему дон Карлос.

Алатристе, оставаясь неподвижным – левая рука сжимает навершие эфеса, правая держит шляпу, – сдвинул брови. Ему не понравился тон, которым этот дворянчик говорил о его участии в дуэли как о деле решенном, тем паче что это был не офицер, а так, не пришей кобыле хвост, одно слово – гусман.

В равной степени не нравились ему и золоченые кисточки на красной перевязи, и самодовольная нагловатость, столь присущая тем, у кого в кармане не переводятся золотые кружочки с Филипповым профилем, а в Бургосе остался папаша-маркиз. Еще не нравилось, что непосредственный его начальник капитан Брагадо как воды в рот набрал. Ротный, обладая всеми качествами доблестного воина, непостижимым образом умел сочетать их с тонкой дипломатичностью, благодаря чему и поднялся по служебной лестнице. Но Диего Алатристе и Тенорио не желал получать приказы от высокомерных вертопрахов, даже если те на словах – а хоть бы и на деле! – настоящие сорвиголовы, даже если они пьют вино из хрустальных бокалов в полковничьем шатре. Всего этого хватило, чтобы помедлить с утвердительным ответом, и промедление это было замечено доном Карлосом и истолковано превратно:

– Но, конечно, если кишка тонка, – сказал он с оттенком пренебрежения, – тогда…

И с намерением оборвал речь, победно оглядывая присутствующих. На лице у его товарища заиграла улыбка. Не обращая внимания на предостерегающие взгляды капитана Брагадо, Алатристе выпустил эфес и принялся поглаживать усы: это был способ – и не хуже любого другого – унять и сдержать заклокотавшую ярость, горячей волной плеснувшую из живота в грудь и заставившую кровь в висках застучать медленно и ритмично. Ледяной взгляд он упер в лицо дона Карлоса, а потом – в лицо дона Луиса. Молчание затянулось настолько, что дон Педро, все это время стоявший спиной, как если бы его ничего не касалось, обернулся к Алатристе.

Но тот смотрел на Кармело Брагадо.

– Если я правильно понял, это ваш приказ, господин капитан?

Брагадо, ничего не отвечая, стал чесать в затылке и перевел глаза на Идьякеса, который был готов испепелить обоих гусманов яростным взглядом. В этот миг заговорил – причем с нескрываемой досадой – сам полковник:

– В делах чести приказов не отдают. В делах чести каждый поступает так, как велит ему совесть и забота о добром имени.

При этих словах Алатристе побледнел и, отдернув руку от усов, медленно положил ее на рукоять шпаги. Взгляд Брагадо принял выражение умоляющее: вытянуть клинок из ножен хотя бы на дюйм значило в самом буквальном смысле сунуть голову в петлю. Алатристе, однако, дюйма казалось мало – с полнейшим хладнокровием он прикидывал, хватит ли ему времени, проткнув выпадом дона Педро, обернуться к гусманам. И выходило, что прежде чем Идьякес и Брагадо прикончат его самого, как собаку, он успевает разделаться с доном Луисом или с доном Карлосом, желательно бы, конечно, – со вторым.

Идьякес, явно огорченный, прочистил горло кашлем. По чину и положению только он мог противоречить Петлеплёту. Его знакомство с Алатристе началось двадцать с чем-то лет назад, в Амьене, когда они – мальчик и юноша с едва пробивающимися усами – в составе роты капитана Диего де Вильялобоса ворвались на бастион Монтрекур и дрались там четыре часа, захватив неприятельские пушки и перебив до последнего человека восьмисотенный французский гарнизон. Ну и своих положили там человек семьдесят. Черт возьми, недурной расклад – взять за свою жизнь одиннадцать вражеских, да еще тридцать, если арифметика не врет, получить в придачу бесплатно.

– При всем моем уважении… – начал он. – Я обязан сказать, что Диего Алатристе – старый солдат… Все знают, что репутация у него незапятнанная… И я уверен, что…

Дон Педро прервал его резким взмахом руки: