Кони, кони… - Маккарти Кормак

Когда они проезжали мимо барака, Моралес сидел на ступеньках и чистил лук. Он помахал ножом и весело окликнул Джона Грейди. Тот сказал старику спасибо за приветствие, но лишь потом понял, что Моралес сказал ему, что конь рад снова видеть его, а насчет себя умолчал. Он еще раз махнул рукой Моралесу, тронул каблуками бока жеребца, и тот забил копытом, загарцевал, словно никак не мог подобрать аллюр, который лучше всего подошел бы к этому дню. И лишь когда они выехали на дорогу и дом, и конюшня, и повар Моралес скрылись из вида, Джон Грейди шлепнул ладонью по лоснящемуся, дрожащему крупу, и они понеслись ровным резвым галопом.

Джон Грейди проехался по столовой горе, выгоняя лошадей из долин и кедровых чащ, где они любили прятаться, а потом провел жеребца рысью по горному лугу, чтобы немножко охладить его. Они спугнули сарычей из лощинки, где те собрались попировать павшим жеребенком. Остановив жеребца, Джон Грейди какое-то время смотрел на конский труп без глаз и с содранной шкурой в запачканной кровью траве.

Днем Джон Грейди сделал привал. Усевшись на большом камне и болтая ногами, он подкрепился холодным цыпленком и хлебом, которые дала ему с собой Мария, а жеребец спокойно пощипывал травку чуть поодаль. Джон Грейди смотрел на запад, туда, где за холмами и долинами высились горы, над которыми собирались грозовые облака и которые растворялись в дымке.

Джон Грейди выкурил сигарету, затем сделал углубление в тулье шляпы, положил туда камень и, улегшись на траву, прикрыл этой утяжеленной шляпой лицо. Он пытался понять, какой сон будет к удаче. Он представил ее на вороном скакуне. Она ехала с прямой спиной, шляпа сидела на ней ровно, и волосы развевались на ветру, а потом она повернулась и улыбнулась, и еще он запомнил ее взгляд. Потом он подумал о Блевинсе. Он вспомнил выражение его лица, когда тот отдавал ему свои песо. Однажды в Сальтильо ему приснилось, что к нему в камеру пришел Блевинс и они рассуждают о том, что такое смерть. Блевинс говорил ему, что в ней нет ничего страшного, и Джон Грейди соглашался. Джон Грейди подумал, что если ему опять приснится Блевинс, то, может, мальчишка наконец-то оставит его навсегда и заснет вечным сном с такими же, как он, бедолагами. Трава шуршала на ветру, и Джон Грейди заснул под это шуршание, но никаких снов не увидел.

Обратно он ехал через пастбища. Из-под деревьев выходили коровы, спасавшиеся там от дневной жары. Проезжая мимо одичавшей яблони, Джон Грейди сорвал яблоко, надкусил, но оно оказалось зеленым, твердым и горьким. Он спешился и повел коня по бывшему яблоневому саду в поисках падалицы, но ничего не нашел – наверное, все поели коровы. Потом они подъехали к заброшенному дому. Двери там не было, и Джон Грейди въехал на жеребце внутрь. Часть стропил кто-то снял – наверное, охотники и пастухи пустили их на дрова, разводя костры прямо на полу. К стене была прибита телячья шкура. У окон не было не только стекол, но и переплетов, которые тоже, скорее всего, пошли на дрова. Казалось, жизнь, некогда кипевшая в этих стенах, вдруг внезапно и необъяснимо оборвалась. Жеребцу тут явно не понравилось, и Джон Грейди, тронув его бока каблуками и натянув поводья, развернул его, и они выехали наружу. Останки дома и сада быстро остались позади и скрылись из вида. Они ехали по заболоченному лугу к дороге. Воздух слегка опьянял, над головами человека и коня ворковали голуби, и Джон Грейди время от времени пускал в ход поводья, чтобы конь не ступал в свою собственную тень, что порядком волновало его.

Джон Грейди умылся под краном в коррале, сменил Рубашку, стер пыль с сапог и пошел к бараку. Уже стемнело. Пастухи отужинали и теперь сидели под рамадой и курили.

Джон Грейди поздоровался, услышав в ответ:

Эрес ту, Хуан?^[136]

Кларо.^[137]

Возникла пауза, потом кто-то из мексиканцев сказал ему «добро пожаловать». Джон Грейди поблагодарил.

Он сидел, курил и рассказывал, что с ним произошло. Пастухи поинтересовались, как поживает Ролинс, который был для них ближе, чем он, Джон Грейди. Узнав, что Ролинс сюда больше не вернется, они огорчились, но кто-то резонно заметил, что человек теряет много, когда покидает свою родину. Не случайно ты рождаешься именно в этой стране, а не в какой-то другой. И еще кто-то сказал, что погода, ветры, времена года не только создают поля, холмы, реки, горы, но и влияют на судьбы людей и передают это из поколения в поколение, и с этим нельзя не считаться. Они также поговорили о коровах, лошадях, о молодых кобылах, у которых началась течка, о свадьбе в Ла Веге и похоронах в Виборе. Никто не упомянул ни хозяина, ни Альфонсу. Никто и словом не обмолвился о хозяйской дочке. В конце концов Джон Грейди пожелал им доброй ночи и направился к хозяйскому дому. Он подошел к двери и постучал. Некоторое время никто не отзывался, тогда он снова постучал. Наконец на пороге появилась Мария, и он понял, что Карлос только что вышел из ее комнаты. Она посмотрела на часы над раковиной.