Каждому свое - Пикуль Валентин

– Вы едете через Стокгольм, а в этом случае возможно, что вы встретите там Бернадота… Однако мадам Моро своим капризом поставила всех нас в дурное положение.

– Да, – согласился Рапатель, читая мысли консула. – Если мадам Моро окажется во Франции, мой генерал вряд ли вступит на русскую службу, ибо Наполеон всегда способен выместить свою злобу даже на женщине с ребенком.

– Вот именно… это нас и пугает, – сказал Свиньин. – Все-таки вы, Рапатель, скажите генералу о жене его.

Рапатель отложил этот разговор с генералом до самого дня расставания, когда матросы уже ставили паруса.

– Даже если и так, – ответил ему Моро, – я буду располагать судьбой, как велит мне совесть гражданина. – Дома он мягко упрекнул Александрину за обращение к Дарю, которого не уважал: – Опять твои креольские фокусы…

Александрина, плача, доказывала, что лечение на водах – лишь предлог для возвращения во Францию, ее беспокоит, что в Америке невозможно дать образование дочери:

– Ей уже восемь лет, и ты даже не заметил, как они проскользили мимо нас… самые проклятые годы! А что ты? Или ты решил навсегда остаться Велизарием?

Моро не хотел обижать Александрину.

– Файф, – позвал он любимую собаку и запустил пальцы в шерсть на загривке пса, лаская его. – Нет, я не Велизарий, – сказал он жене. – Велизария ослепили, а меня только изгнали. Я все вижу. Все понимаю. Конечно, разлука с тобою и дочерью – тяжкое испытание, но я не буду тебя удерживать. Поезжай, если хочется. Мы встретимся во Франции, но Франция тогда будет уже другая… без Наполеона!

Вечером он снова перечитал письмо Бернадота, потом из шкафа достал свою старую саблю. Моро долго сидел молча, опустив подбородок на тяжелый эфес оружия. Бронзовая гарда эфеса была украшена выразительной головой галльского петуха с широко разинутым в крике клювом…

А для чего кричат петухи? Чтобы будить людей?

– Я уже проснулся, – тихо сказал Моро.

* * *

Бернадот писал Моро, что все великие события лишь дело случая. Слепой рок хватает людей за волосы и влечет их в неведомое… Когда он выбивал англичан с острова Вальхерн, ему попались в плен шведы, союзные Англии, и они вернулись домой, разнося по Швеции молву о его гуманности. При Ваграме Наполеон дважды ставил его и саксонцев под убийственный огонь пушек, и битва завершилась скандалом с императором. Бернадот уехал в Париж, когда англичане высадились у Флиссингена. Фуше сам возглавил оборону страны, по его приказу Бернадот выбросил англичан с материка в море, и ярость Наполеона уже не знала границ. Он злился на Фуше и Бернадота не потому, что англичан с позором прогнали, а потому, что Франция оказалась способна побеждать без вмешательства его «гения». Для Фуше это закончилось отставкой, а Бернадота спровадили в Рим, откуда он, пользуясь услугами мадам де Сталь, и отправил это письмо в Филадельфию…

Этим дело не кончилось! Шведский король Карл XIII, уже старый, детей не имел. В риксдаге возникли прения – кому наследовать престол? Обнажив шпаги, офицеры горланили, что они не забыли человеколюбия маршала Бернадота: «И пусть он станет королем нашим!» Растерянный Карл XIII усыновил Бернадота, сделав его наследником престола. С якобинской татуировкой «СМЕРТЬ КОРОЛЯМ» будущий король Швеции последний раз вошел в кабинет Наполеона. На столе уже лежал текст клятвы Бернадота, дабы Швеция в союзе с Францией отомстила России за потерю Финляндии.

– Подпишись, – велел Наполеон, заранее уверенный, что все им сказанное будет немедленно исполнено.

– А я уже не маршал Франции, – захохотал Бернадот.

– Но ты же француз!

– Теперь я – швед.

– Ваше высочество, обещайте, что Швеция…

– Швеция ничего не обещает вашему величеству!

Кратко и ясно. Мария-Луиза была уже беременна. Тысячи поэтов Франции слагали торжественные оды, воспевая в них священное чрево императрицы. Газеты, судившие об этом событии жалкой прозой, закрывались за «вредное направление». Особая государственная комиссия следила за тем, чтобы поэты, бряцая на кимвалах, не судили о зачатии наследника слишком откровенно. Авторов удачных дифирамбов награждали денежными призами. Никто еще не знал, что родится, но то, что еще не родилось, Наполеон заранее титуловал «Римским королем»… Деспотизм всегда очень страшен вблизи, но в отдалении он способен вызывать смех!

Бернадот повидался с полковником Чернышевым:

– Известите Санкт-Петербург, что я, став человеком севера, огражу Россию с севера же, только бы ваш Кутузов поскорее развязался с турецкой войной на юге…