Ветер с севера - Вилар Симона

– Ну, ты, воитель, тише! – прикрикнула она. – Успокойся!

Словно услышав ее, он утих, лежал тяжело дыша, медленные капли пота катились по его лбу. Эмма подняла глаза – и похолодела. В полумраке по ту сторону костра она различила горящие глаза и острые уши наблюдавшего за ней зверя.

У Эммы зашевелились волосы на голове, но когда волк, возбужденно принюхиваясь, приблизился, с визгом метнулась к костру, выхватила горящую головню и, не переставая визжать, запустила ее в хищника.

– Дьявол! Убирайся, убирайся к своему хозяину сатане! – кричала она.

Волк прыгнул, растворившись под сенью деревьев.

В тот же миг Ролло с диким ревом вскочил, тряся головой, и, шатаясь, побрел куда-то в темноту.

– Господи Иисусе!

Эмме показалось, что некий дух зла поманил во мрак бессознательную душу викинга. Но раздумывать было некогда. Схватив у источника голыш покрупнее, она подскочила к Ролло и нанесла удар в затылок. Норманн рухнул как подкошенный. Подхватив его под мышки, Эмма, постанывая и бранясь, втащила его в светлый круг огня и уложила на прежнее место.

И снова в сумраке сгустилась тень зверя.

– Пошел прочь! – закричала она. – Тебе нечем здесь поживиться, дьяволово отродье! Убирайся!

На какое-то время и впрямь волк исчез. Эмма сидела, подбрасывая сучья в огонь, прислушиваясь к звукам ночного леса. Ухал филин, стрекотали сверчки. Искры костра уносились к звездному небу. Над лесом всплыла луна, похожая на источенную временем монету. Ее появление было также приветствовано волчьим воем. Теперь он был далеким, но столь надрывным, что кровь леденела в жилах.

Эмма вновь намочила в роднике лоскут. Ролло лежал беспомощный и тихий. Испугавшись, девушка ощупала его голову. Под волосами явственно проступала здоровенная шишка. Ничего страшного. Не могла же она позволить ему, безумному и бессильному, броситься в пасть волкам.

Возясь с раненым, Эмма чувствовала себя спокойнее, несмотря на его состояние. Норманн был человеческим существом, и в эти минуты она переставала думать о волках. К тому же она вдруг сделала странное умозаключение – Ролло хоть и страшен сам по себе, но рядом с ним ей ничего не было страшно. Она и не заметила, как оказалась под его покровительством – покровительством врага. И даже сейчас, когда он пребывал в столь жалком состоянии, от него исходила сила, которая передавалась и ей, придавая стойкости. Но, кроме этого, она испытывала и нечто иное.

О, разумеется, она ничего не забыла, и планы мести все еще при ней, но сейчас ей вовсе не хотелось об этом думать.

Подбросив сучьев в костер, и без того гудевший, выбрасывая к небу длинные алые языки, Эмма присела подле Ролло и принялась разглядывать его с той откровенностью и любопытством, каких не могла позволить себе прежде, опасаясь наткнуться на холодный насмешливый взгляд. Огромное бесчувственное тело, тяжелые бугры мышц, кажущиеся особенно рельефными в неровном свете костра. Проверив повязки, Эмма снова не удержалась, чтобы не провести по его коже кончиками пальцев. Она показалась ей на удивление гладкой, как у девушки. У нее даже дыхание перехватило. Но больше всего ее взор притягивало лицо Ролло, с которого ушло обычное для него суровое и напряженное выражение. Глаза под густыми, слегка загнутыми ресницами, широкие брови, прямой, резко очерченный нос, мощный подбородок, свидетельствующий о решительном характере. Эмма вдруг поймала себя на том, что ей нравится этот человек, и это чувство не показалось ей кощунственным.

Вернувшись к костру, она села, обхватив себя руками и закутавшись в плащ длинных волос, спадавших сейчас почти до земли. Мысли оставили ее. Где-то снова завыл волк.

Всей кожей она чувствовала, что зверь уже рядом.

– Уходи, – сказала Эмма, не глядя туда, откуда исходил взгляд. – Уходи, ибо ничего у тебя не выйдет.

Теперь она отчетливо видела горящие отражением пламени глаза. Хищник ждал своего часа, глядя на нее. Это длилось нескончаемо долго, так долго, что Эмме стало казаться, что она начинает свыкаться с присутствием зверя. Ролло то снова принимался бредить, то стихал. Эмма чувствовала, как она все больше устает, глядя на волка, но не видя его, различая лишь отблески пламени, пляшущие в его глазах. Хищник боялся огня, не смел приблизиться, но и не уходил. Эмма несколько раз бросала в его сторону горящие головни, волк исчезал, но ненадолго. Рядом с собой девушка положила кинжал Ролло. Теперь они с хищником в упор смотрели друг на друга. Ей становилось не по себе, когда она угадывала, как этот матерый зверь огромен. Суеверный страх охватывал ее. Что это за волк, который предпочитает охоте в лесу преследование человека? В Гиларии монахини говорили, что дьявол особенно наловчился принимать обличье волка, когда приходит в мир строить свои козни. Но еще страшнее волки-оборотни – проклятые за грехи смертные, обреченные рыскать ночами в волчьем обличье. Они отличаются неслыханной кровожадностью и ведут себя не так, как обычные звери.