Ветер с севера - Вилар Симона

– Нет! – почти закричала Снэфрид, и Ролло вздрогнул, ибо никогда не слышал, чтобы его жена повышала голос вне битвы. Сейчас же он прозвучал резко и визгливо.

– Нет! – снова повторила она, но уже тише, и умоляюще взглянула на мужа. – Уплывем отсюда, Рольв. Ради нашей любви, ради всех богов Асгарда уплывем!

Показалось ему или нет, но в глазах Снэфрид сверкнули слезы. Раньше этого никогда не бывало.

– О, Снэфрид…

– Прикуси язык, белая сука, – внезапно вспылил Ингольф. – Разве не ты советовала нам довериться судьбе? Теперь же ты визжишь, словно знаешь, что твои колдовские чары здесь бессильны. Долго же ты водила нас всех за нос! Но не тебе, волчья наездница,^[60] идти против воли богов. Клянусь молотом Тора, будь по-моему, тебя бы давно забили каменьями как колдунью, надев притом мешок на голову, чтобы ты, проклятая, никого не сглазила!

Стычки между Ингольфом и женой ярла случались и раньше, но обычно Снэфрид держалась с таким ледяным достоинством, что кипятящийся старик Ингольф, как правило, сам превращался в мишень для насмешек. Теперь же в женщину словно вселился злой дух. Она вцепилась в бороду Ингольфа и рванула ее с такой неожиданной силой, что старый викинг мешком повалился ей в ноги. Но в следующий миг он сам опрокинул ее затрещиной, и вскоре они покатились по земле под громовой хохот викингов. Если бы Ролло и Бьерн не растащили их, оба схватились бы за оружие.

– Чтоб тебя сожрали немочи и хвори! – проклинала, вырываясь из рук Ролло, Снэфрид. – Чтоб ты мочился кровью и до конца жизни валялся среди прокаженных! Чтоб ты умер от руки ребенка или женщины!

Пощечина Ролло свалила Снэфрид на песок.

– Успокойся! Опомнись, Снэфрид! Ведь уже завтра ты будешь жалеть о том, что натворила сегодня. Ты ведешь себя, как женщина раба. Будь же разумна и пойми, что мы не можем выйти сейчас в море. И это неотвратимо, как судьба.

– Судьба… – тихо повторила Снэфрид. Ветер бросил ей на лицо волосы, и Ролло не видел бешеной злобы, исказившей ее черты.

Ролло молча пожал плечами и отправился взглянуть, прочно ли закреплены у берега драккары. Ингольф уже хмуро раскладывал у костра провизию и глотал, чтобы успокоиться, из меха вино, которое и в самом деле всегда предпочитал пиву. Весельчак Бьерн посмеивался:

– Не знаю, что это за земли, но здесь, похоже, весело.

И тут же принялся сочинять вису о битве девы и старого кормчего. Однако Ролло велел ему заткнуться. Он молча поглядывал то на сидевшего у костра с ободранным лицом Ингольфа, то в сторону дюн, куда удалилась разгневанная Снэфрид. Оба они были дороги ему, и он глубоко сожалел, что и жена, и старый друг выказали себя такими глупцами.

Он немного отвлекся, когда двое викингов притащили к костру обнаруженного неподалеку отшельника-христианина. Тот был перепуган, воздевал к небу руки и что-то без умолку лопотал. Молитвы, как понял Ролло, имевший опыт общения с христианами. Но старый отшельник вдруг замер, когда Ролло появился перед ним при свете костра во весь свой исполинский рост, а потом вдруг назвал его по имени.

Викинг сначала опешил, но потом понял, что, как обычно, сыграло свою роль его сходство с отцом. Отшельник же вдруг принялся отчаянно креститься и что-то вопить. Ролло повернулся к Ингольфу.

– Ты знаешь язык этих мест? Что он там мелет?

Ингольф засмеялся.

– Он говорит, что Ролло вернулся в эти края, и берега великой реки Сены вновь омоются кровью. Поэтому он молит своего распятого бога, чтобы тот забрал обратно в преисподнюю того, кто зовется хозяином Нормандских земель.

Ролло засмеялся.

– Хозяин Нормандских земель! Звучит изрядно. Эй, свяжите-ка его. Сейчас я хочу спать, а утром он понадобится, чтобы поведать, где здесь найдутся вода и пища нам в дорогу.

Ингольф, который сначала было заулыбался, вновь стал мрачнее тучи, однако сам скрутил веревками проливающего слезы отшельника.

А Ролло ушел в ближайшую рощу, где устало опустил голову на ствол поваленного дерева и вскоре спал так же сладко, как если бы покоился на сеновале или среди перин из гагачьего пуха.

Ему снился мерцающий благостный свет, к которому он шел по узкому ущелью между нависающих темных круч. Свет становился все ярче, но не слепил, наоборот, – вселял радость и покой. И когда Ролло вышел из ущелья, он оказался в солнечном луче и увидел перед собой холм, на котором возвышался каменный крест Карла Великого. «Я знаю это место, – решил викинг. – Я был здесь, когда буря пригнала нас к этим берегам. Это Виланд – страна, куда привел нас северный ветер, куда привела меня судьба».