Нечистая сила - Пикуль Валентин

— Что русскому человеку надобно? — рассуждал он. — Ежели у него сухарь есть, того и довольно. Я так полагаю, что кажинному солдату по два сухаря на день дать — он до Берлина добежит…

Программа заманчивая! Дело за исполнением ее.

Авторитет черных сухарей в глазах столичного света казался непогрешимым. В самом деле, сухарь не пирожное, его трудно критиковать, ибо он прост, как прост русский солдат. Двух поставщиков сухарей в Ставке уже повесили, но Распутин грыз сухари сам и жаловал ими знакомых расфуфыренных дам.

— От них вся моя сила, — убежденно заявлял он…

* * *

Кажется, только Аарон Симанович знал, откуда в столице вдруг объявилась чета баронов Миклосов — он и она! Барон (если он барон) мало что выражал собою, служа лишь бесплатным приложением к своей супруге (если это его супруга). Зато баронесса Миклос — красавица, каких редко встретишь. Дело было поставлено на широкую ногу: отдельный особняк, швейцар и прислуга, открытый дом, полно гостей. Здесь же и Гришка Распутин, которому Миклос отдалась сразу же, о чем моментально известила Симановича, сказавшего:

«Теперь наши сухари не подгорят…»

В роскошном особняке Миклосов возникла главная база по снабжению героической русской армии черными сухарями… Как это делалось? Настолько просто, что с трудом верится. По утрам в квартиру Распутина набивались просители. Здесь же, руководя приемами, словно гофмаршал высочайшего двора, присутствовал и Симанович, носивший титул «секретаря старца». Распутин выписывал «пратеци». Писал на клочках бумага, без указания имени просителя, часто даже без подписи. Симанович через своих агентов, карауливших внизу лестницы, перекупал эти «пратеци». А в них, как правило, стереотипная фраза:

«Милай дарагой помоги дамочку бедная роспутин». С такой писулькой можешь идти хоть к премьеру. О чем его просить — твое дело… «Пратеци» Распутина — сотнями! — попадали в руки баронессы Миклос. Аферистка проникла к главному интенданту русской армии генералу Дмитрию Савельевичу Шуваеву, вполне порядочному и честному человеку, который был просто ошарашен ее красотой.

— Я, — сказала она ему, — не ради своей выгоды, но душа исстрадалась о нуждах фронта… Почему Распутин? Ах, боже мой, у меня и в мыслях ничего дурного не было. Но одна приятельница посоветовала, что для начала лучше всего обратиться к нему…

Историк пишет: «Судя по заключенным интендантством многочисленным контрактам на поставку сухарей, можно было заключить, что весь Петербург состоит из одних специалистов по выделке сухарей». Чтобы в этом деле не был виноватым один Симанович, я выдам его сообщника — это Побирушка! Не стоит описывать всей механики этой аферы, лишь скажу, что, вычерпав из казны миллионы, мазурики не дали солдату ни одного сухаря… Степан Белецкий, одетый бедненько, в кепочке на голове (нос пипочкой), прошлялся мимо особняка Миклосов, сказал швейцару:

— Приятель, а пекарь случайно не нужен?

— На ча?

— Да ведь здесь же сухарная пекарня.

— С ума ты сошел, што ли? — отвечал швейцар. — У нас в доме ажно печек нетути… Мои бароны у каминов греются!

А ведь согласно законам «подрядчики обязаны указать место изготовления сухарей, т. е. пекарни и сушильни для них». Красавица Миклос и указала — свой особняк… Белецкий говорил жандармскому генералу Климовичу, что дело настолько темное, что лучше его не трогать, ибо хлопот потом не оберешься.

— Царское Село? — намекнул Климович.

— Нет, там не станут заниматься сухарями. Но это одна и та же шайка-лейка, которая всегда найдет поддержку в Царском Селе. А я вот, знаете, решил навестить салон баронессы Женечки Розен.

— Тот самый салон, где царят страшные оргии?

— Эх, если бы только оргии…

Они заговорили о массовом производстве в синагогах фальшивых дипломов на звание зубных врачей. Климович спросил:

— А не пора ли всем этим дантистам зубы выбить?

— Осиное гнездо… Только тронь — навалятся.

— Но дальше терпеть нельзя. Я буду их брать… Белецкий вызвал к себе Манасевича-Мануйлова.

— Ванечка, ты давно не мазал Гришку в печати, прошлое забылось, не мешало бы тебе входить в контакт с Распутиным… Манасевич подумал, как это удобнее сделать.

— У меня приятель — фоторепортер Оцуп-Снарский, которого любит Распутин… устроим! Но мне Гришку уже не догнать.

— Как не догнать?

— А так… за ним присылают авто из Царского, у которых мощные моторы.