По воле судьбы - Маккалоу Колин

Теперь Кампания, как и север, была открыта для Цезаря. В Капуе никого не осталось — ни войска, ни консулов, ни сенаторов. Все уехали в Брундизий, потому что Помпей отказался от идеи посылать войска на Сицилию. Все должны были плыть в Диррахий в западной Македонии, к северу от Эпира. Вся казна оставалась в Риме. Но жалел ли об этом Лентул Крус? Извинился ли он за свою глупость? Нет, совсем нет! Он продолжал злиться, что ему не позволили сколотить легион из гладиаторов Цезаря.

Главной целью Цезаря стал Брундизий, и это заставляло Помпея чувствовать себя очень неуютно. Помпей заваливал баррикадами все подступы к порту. Между вторым и четвертым марта ему удалось отослать в Македонию тридцать когорт, а также одного консула, многих сенаторов и магистратов. По крайней мере, он избавился от большинства докучливых идиотов. С ним остались лишь те, с кем можно поговорить.

Цезарь подошел к Брундизию, прежде чем посланная флотилия вернулась, и направил своего легата Каниния Ребила к тестю молодого Гнея Помпея — к Скрибонию Либону. Возможно, почтенный Скрибоний Либон не откажется помочь Ребилу увидеться с Магном. Тот раньше вроде бы соглашался на переговоры, а теперь вообще ни на что не соглашается.

— В отсутствие консулов, Ребил, — сказал Помпей, — у меня нет права вести какие-либо переговоры.

— Прошу прощения, Гней Помпей, — твердо возразил Ребил. — Это не так. Сейчас действует senatus consultum ultimum, а ты — главнокомандующий. У тебя есть право заключать соглашения в одиночку.

— Я отказываюсь даже думать о примирении с Цезарем! — прервал его Помпей. — Примириться с Цезарем — значит лечь у его ног.

— Ты не ошибаешься, Магн? — спросил Либон после того, как Ребил ушел. — Ребил прав, ты можешь заключать соглашения самостоятельно.

— Я не стану этого делать! — отрезал Помпей, на которого отсутствие сторожевых сенаторских псов повлияло более чем благотворно. — Пошли за Метеллом Сципионом, Гаем Кассием, моим сыном и Вибуллием Руфом.

Когда Либон ушел, Лабиен задумчиво посмотрел на Помпея.

— Ты быстро пришел в себя, Магн, — сказал он.

— Да, это мне свойственно, — процедил сквозь зубы Помпей. — Выкидывала ли Фортуна над Римом худшие шутки, чем консульство Лентула Круса в самый кризисный для Республики год? О Марцелле-младшем я не говорю, он — пустое место.

— Видимо, Гай Клавдий Марцелл-младший вовсе не разделяет ни взглядов boni, ни своих родичей, — проворчал Лабиен. — Став консулом, он постоянно болеет.

— Вот-вот. Именно потому он и уперся. Не захотел никуда плыть. Что, собственно, и подвигло меня отправить всех остальных сенаторов с первой партией войск. Услышав о милосердии Цезаря, они потеряли решимость.

— Цезарь не станет никого заносить в проскрипционные списки, — уверенно сказал Лабиен. — Это не в его интересах.

— Я тоже так думаю. Хотя он неправ, Лабиен, он неправ! Если я одержу победу… когда я ее одержу, проскрипционные списки появятся.

— Если я не попаду в них, Магн, тогда валяй.

Вошли те, кого вызвали, приготовились слушать.

— Сципион, — сказал Помпей тестю, — я решил послать тебя в твою провинцию, в Сирию. Выжми из нее все, что сможешь, и набери там двадцать когорт. Сформируешь их в два легиона и доставишь ко мне. В Македонию… или туда, где я буду.

— Да, Магн, — покорно ответил Метелл Сципион.

— Гней, сын мой, ты остаешься со мной, чтобы позднее фрахтовать для меня корабли всюду, где получится. Лучшая стратегия против Цезаря — это война на воде. На суше он очень опасен. Но если мы возьмем моря под контроль, ему придется несладко. Восток меня знает, а Цезаря — нет. Восток поставит мне корабли. Восток меня любит.

Помпей посмотрел на Кассия, который доставил ему тысячу талантов в монетах и еще тысячу в ювелирных изделиях и золотых слитках.

— Гай Кассий, ты тоже поедешь со мной.

— Да, Гней Помпей, — сказал Кассий, совсем не уверенный, что ему это понравилось.

— Вибуллий, ты отбудешь на запад, — распорядился главнокомандующий. — Найдешь в Испаниях Афрания и Петрея. Варрон уже послан туда, но морской путь короче. Скажи им, чтобы они не вели, я повторяю, чтобы они не вели ко мне мои легионы. Пусть ждут Цезаря, который наверняка попытается подмять мои провинции под себя, прежде чем отправиться за мной на Восток. Мои парни без труда побьют Цезаря. Это закаленные ветераны, а не тот жалкий сброд, что отправляется со мной в Диррахий.