Красное колесо. Узел I. Август Четырнадцатого - Солженицын Александр Исаевич

Посмеявшись над Столыпиным, посмеялись и над любимой земской идеей его.

Акт милосердия января 1913 был окончательным предательством Столыпина троном – всего дела и всей жизни Столыпина, и это отчётливо было понято всеми партийными направлениями. В том же году открывался в Киеве памятник убитому (по общественному сбору, не на средства казны), – и вот снова обсуждалась жизнь и смерть Столыпина. Но теперь либеральная (то есть подавляющая) печать выбранивалась, как не смела в дни убийства: что это был властный и даже типичный временщик, который не имел своего направления политики, а всякий раз выбирал, что выгодно для него лично, каждый шаг его определялся соображениями личной карьеры и беспощадностью к тем, кто попадался на пути. Само открытие памятника либеральные газеты называли “киевским действом”, где “сдружились над дорогим трупом” русские националисты и часть октябристов (другая часть постеснялась приехать), “захотелось людям пошуметь перед памятником”. Родзянко снова привёз венок от себя лично, не от Думы. Какие министры приехали – каждый сам от себя, не от правительства. И представителей от Двора и династии – не было.

Всего два года прошло от смерти Столыпина, – почти вся российская публичность и печатность открыто насмехалась над его памятью и его нелепой затеей русского национального строительства.

Выстрел Богрова оказался – бронебойный и навылет.

74

Только и было его беззаботной лёгкой жизни – до 26 лет, только и было тех несравненных петербургских зим. По утрам – уже хиреющие теоретические занятия по государствоведению, в 22 года отпали и они. А целые дни свободны, чаи, завтраки и обеды с титулованными и приближёнными, ни одного вечера дома, балеты, французские пьески, песенники и цыгане, то венгерцы, то зурначи с лезгинкой, вина, пробы рулетки, редко ложился Николай раньше часа, а то и в три, с трудом подымался или даже скрадывал сном половину урока и никогда не оплакивал отмену заседания Государственного Совета или заседание короткое. (Отец заставлял отсиживать. Сам с собою заключал пари, сколько минут сегодня продлится заседание, точно следил по часам и рассчитывал, куда ещё можно успеть ринуться). В году два раза говенья, иногда праздничные приёмы, а то – вседневная свобода, на катке в Аничковом весёлая возня с девицами Шереметевыми или с ними же в прятки, то смотреть через забор на Невский, то с молодёжью по набережной. Рано усвоенная привычка записывать это всё в дневник, когда-нибудь забавно будет вспомнить. И рано оцененное чтение из русской истории – оказалось, что нет интересней книг, живое чувство предков, как будто это сегодня происходит или ещё произойдёт. Английский, немецкий, французский языки – как будто и не в труд, сами собой. А теоретическим военным занятиям всегда предпочитал практическую службу: последовательно в пехоте – командиром батальона преображенцев, в кавалерии – командиром эскадрона лейб-гусар, да два года в гвардейской конно-артиллерийской бригаде.

Каждое лето и отбывал с ними поочерёдно лагерные сборы. То переходы верхами, то разыгрывание атак (ото всего на память – снимки), иногда подъёмы среди ночи, а с рассвета досыпанье, с офицерами состязания по стрельбе в тарелки, трубачи и песенники, – всё это легко и весело молодому здоровому. Жизнь на вольной природе, вне дворцового ритуала, – свои удовольствия: прыгать через костёр, играть в городки, возиться на сене, лазить на крышу, грести на байдарках, на лёгких двойках, ловить рыбу, стрелять уток, в дурную погоду – биллиард, анекдоты. А вечера – всё равно свободны, Красное Село – рядом, после обеда каждый вечер туда, усиленная закуска с выпивкой, или катанье на музыке в охотничьем шарабане, или танцы с институтками или ужины с испанцами, с малороссиянами, с цыганами до 6 утра. А в сезон милого красносельского театра – на оперетки, на балеты, и ходить за сцену. Положительно очень заняла маленькая Кшесинская 2-я, всё больше обаяла.

Ещё особые месяцы – это сентябри, месяцы императорской и великокняжеской охоты. Охота – из самых лучших человеческих удовольствий. Конные переходы, загоны, стоянье на номерах, стрельба; стрельба – вот олень на полном скаку падает как заяц, за наезд убивали одних оленей десятками, а козлов, а кабанов! (Иногда и неудача, пропуделяешь). Дамы на псовой охоте. Масса зайцев, фазанов, куропаток, наконец и тетерева. Трудолюбивые охотники не знают себе пощады – то встают в темноте, то в дождь и холод в сёдлах по 30 вёрст. Обеды с музыкой, вкруговую из рога шампанское за убитых оленей. Охотничьи музыканты на валторнах. Дразнить беловежских зубров. Лаун-теннис. Обедни в походной церкви. Сеансы фокусника. Для препровождения времени – игра на деньги, в карты и в биллиард. Приходили соседние крестьяне с музыкою славить – раздавали по полтысячи платков крестьянкам, давка.