Человек из Афин - Гулиа Георгий Дмитриевич

Перикл вздохнул всей грудью, и Евангел услышал этот вздох. Он вскинул голову. Он широко раскрыл глаза: не ожидал!

– Что ты делаешь, Евангел?

– Вот… – раб указал на траву.

– Почему в такую рань?

– Чтобы поменьше думать.

– Как? – сказал Перикл. – Ты работаешь, чтобы не думать?

– Да.

– Это возможно?

Раб признался:

– Возможно только отчасти.

– Это поможет и мне, Евангел? – Перикл указал на траву.

– Тебе – нет.

Раб говорил очень уверенно. Он знал наверняка, что не поможет. Но откуда ему это знать?

– Ты полагаешь, что ничто мне больше не поможет?

– Только одно, – сказал Евангел.

– Что именно?

Раб кивнул на восток. И Перикл невольно посмотрел туда. А там – Акрополь! Как это понимать?..

И раб пояснил:

– Народное собрание поможет. Трибуна его поможет.

– И ты? – огорченно произнес Перикл. – И ты думаешь, что я рожден для трибуны? А больше ни на что не гожусь?

– Да!

Эта уверенность раба ужасала. Было что-то мрачное в его коротком «да», прозвучавшем словно приговор.

– Я, – сказал убежденно Евангел, – умру в тот день, когда перестану быть рабом.

– Даже если сделают тебя учителем?

– Даже!

Перикл очень хотел – по крайней мере он силился – понять этого человека, которого знал давным-давно. Однако Евангел оказался столь же таинственным, как и многие явления в этом мире. Явления, скажем прямо, подчас весьма примечательные и непостижимые.

– Впрочем, – поразмыслив, сказал Евангел, – учитель тот же раб, такой же пропащий, как раб. Может быть, я бы выжил, если бы меня сделали учителем детей.

– А стать свободным гражданином не мог бы?.. Разве этот путь тебе заказан?

– Да.

– Это ты сам придумал?

– Нет.

– Откуда же взял?

– Из жизни. Человек, который видит, слышит и запоминает, к концу жизни становится всезнайкой, мудрецом, можно сказать, египетским жрецом…

– Я первый раз слышу такое.

– Разве? – Евангел высыпает горсть пылевидной земли на грядку. И говорит: – Тот, кто хлебает горе, тот всегда умнеет.

– Это верно, – соглашается Перикл. – Горя мы с тобой хлебнули. Не то чтобы фиалом, но пифосом. Однако учти: это не последнее горе. Человек появился на свет, чтобы вечно мыкать горе, чтобы не выходить из слез и пота. Я не верю, чтобы в древности жили на земле счастливые люди. Об этом рассказывают только в сказках для детей.

– А я завидую счастливым, – мрачно заявил раб.

– Ты их видел, счастливых?

Евангел не ответил.

– Не копайся в памяти, Евангел. Это все напрасно. Счастливые люди, если они и были когда-то, давным-давно перевелись. Поверь мне!

– Но я знаю одного счастливчика…

– Кого же?

– По крайней мере до сих пор он казался мне счастливым…

– Назови его имя.

– Алкивиад.

– Это для меня неожиданно, Евангел.

Раб сказал:

– Чем не счастливец! Все ему дается легко. Даже дружба с тобою, которой домогаются многие. Молод, красив, богат. Впереди у него – хорошая дорога. Я бы сказал, проторенная…

Перикл не торопился с ответом. Он никогда не думал об Алкивиаде с этой стороны. Производить впечатление счастливого – еще не значит быть счастливым. Разве гетеры выглядят несчастными? Разве румяна их, и подведенные глаза, и сладкие песни свидетельствуют о счастье?.. Перикл не отрицал, что Алкивиад может быть счастливым. Но можно ли быть вполне счастливым, если вокруг – смерть?

– Он не умеет горевать, – сказал раб.

– Это только кажется со стороны.

– А я в этом уверен.

– Может быть… – проговорил Перикл, собираясь к себе.

Евангел сказал:

– Господин, я хотел сообщить новость…

Перикл насторожился. Какие могут быть новости в это несчастное время? Только худые! Только грустные! Только черные!.. Какая еще новость?

Над Ликабетом вспыхнула заря и снова погасла. Спустя мгновение это повторилось. Казалось, что день, как и все живое, нарождается с трудом. А небо из зеленого превратилось в желтое. Оно менялось каждое мгновение, словно бы тяжело дышало. Судя по всему, даже небо не знало полного счастья: оно производило впечатление вздрагивающего от беззвучного плача живого существа…

– Слушаю тебя, Евангел.

– Ты помнишь этого молодого человека? – И замолчал.

– Какого, Евангел?

– Который приходил с кинжалом.

– Все сейчас бродят с кинжалами…

– Тот, который стоял у наших ворот. Звади его Агенор…

– Ах, Агенор?!