Архангел - Харрис Роберт

Зинаида сидела теперь прямо, озираясь вокруг и пытаясь понять, где они находятся. Милиционер извлек свое массивное тело из машины и открыл снаружи дверцу. Рапава не шевельнулась. Суворину пришлось подойти, легонько взять ее за руку и вывести из машины.

— Это здание пришлось перестроить. Есть еще один такой морг — в Электростали, кажется. Вот что такое волна преступности. Даже мертвым приходится лежать как попало. Пошли, Зинаида. Это формальность. Но она необходима. К тому же, говорят, это часто помогает. Мы всегда должны смотреть ужасам жизни прямо в глаза.

Она высвободила руку, надела плащ, и он внезапно осознал, что нервничает гораздо сильнее ее. Он никогда раньше не видел мертвецов. Это трудно себе представить: майор бывшего Первого Главного управления КГБ, и никогда не видел трупы. Придется восполнить этот досадный пробел в образовании.

Они пробирались мимо мусорных куч возле грузового лифта в задней части здания — милиционер впереди, за ним Зинаида, позади Суворин. Когда-то это был склад-холодильник для рыбы, которую везли с Черного моря на север, и до сих пор в воздухе ощущался соленый запах морской воды, несмотря на тяжелый дух дезинфекции.

Милиционер хорошо знал здешние порядки. Он заглянул в застекленный кабинет и обменялся шутками с кем-то внутри. Тут же вышел человек, натягивая на ходу белый халат. Он откинул занавес из толстых черных резиновых лент, и они оказались в длинном коридоре — достаточно широком, чтобы мог проехать автопогрузчик, — с тяжелыми дверьми холодильных камер по обеим сторонам.

В Америке — Суворин знал это из боевиков, которые обожала смотреть Серафима, — скорбящие родственники могут видеть своих усопших на экране монитора, заботливо изолированные от физической реальности смерти. В России нет подобной деликатности.

Однако, учитывая скудость средств, надо сказать, что местные власти делали все от них зависящее. Зал опознания — если идти со стороны улицы — располагался так, что рефрижераторы не были видны. На столе красовались две вазы с искусственными цветами, по обе стороны от медного креста. Каталка стояла впереди, под белой простыней виднелись очертания тела. Суворин ожидал, что Рапава был более мощного сложения. Он встал рядом с Зинаидой. Милиционер — рядом со служителем морга. Суворин кивнул, и служитель откинул край простыни с головы.

Рябоватое лицо Папу Рапавы с почерневшими веками было обращено к обшарпанному потолку, редкие седые волосы зачесаны назад и разделены аккуратным пробором.

Милиционер уныло задал формальный вопрос:

— Свидетель, это Папу Герасимович Рапава? Зинаида, прижав руку ко рту, кивнула.

— Отвечайте, пожалуйста.

— Да. — Голос ее был едва слышен. Затем она произнесла громче: — Да. Это он. — И с вызовом посмотрела на Суворина.

Служитель попытался набросить простыню.

— Подождите, — сказал Суворин.

Он дотянулся до края простыни и резко дернул ее на себя. Она слетела на пол, обнажив тело.

На мгновение воцарилась тишина, тут же нарушенная криком Зинаиды.

— И это Папу Герасимович Рапава? Посмотрите, Зинаида. — Сам он, к счастью, не вглядывался, ему докладывали, в каком состоянии тело. Его глаза пристально смотрели на нее. — Видите, что они с ним сделали? То же самое будет с вами. И с вашим дружком Келсо, если им удастся его поймать.

Служитель что-то кричал. Зинаида со стоном отпрянула в угол, и Суворин метнулся за ней — это был его миг, его единственный шанс: он нанес удар и теперь обязан довести дело до конца. — Скажите мне, где он. Простите меня, но вы должны мне это сказать. Где он?

Она замахнулась на него, но милиционер успел схватить ее за плащ и оттащить в сторону.

— Ну хватит, хватит. — Он повернул ее к себе, и она рухнула на колени.

Суворин тоже опустился на колени возле нее. И сжал ее лицо в своих ладонях.

— Умоляю, простите меня, — повторял он. Лицо ее обмякло под его пальцами, глаза наполнились слезами, щеки потемнели, рот напоминал черное пятно. — Все в порядке. Ну пожалуйста.

Она окаменела. Ему показалось, что сейчас она потеряет сознание, но глаза ее оставались широко открытыми.

Она не сломлена. Он понял это. Она — дочь своего отца.

Примерно через полминуты он отпустил ее и сел на корточки, наклонив голову и тяжело дыша. Он слышал, как за его спиной увозят каталку.

— Вы сумасшедший, — сказал служитель, потрясенный этой сценой. — Псих е... ный, вот вы кто.