Разум и чувство - Остин Джейн

– Полковник Брэндон кажется весьма благородным и во всех отношениях достойным человеком. Ничего, кроме похвал ему, я не слышал, и ваш брат, как мне известно, самого высокого о нем мнения. Без всяких сомнений, он превосходный человек и держится как истый джентльмен.

– О да,– ответила Элинор.– При более коротком знакомстве вы, несомненно, убедитесь, что он именно таков, каким вы представляете его себе понаслышке, а это очень важно, так как вы будете ближайшими соседями – мне говорили, что от господского дома до церковного расстояние самое небольшое.

Эдвард ничего не ответил, но, когда она отвернула лицо, обратил на нее взгляд, полный невыразимой грусти, словно говорившей, что ему было бы легче, если бы это расстояние вдруг стало длиннее и на очень много.

– Полковник Брэндон, кажется, живет на Сент-Джеймс-стрит,– сказал он затем, вставая.

Элинор назвала ему номер дома.

– Я должен поспешить, чтобы успеть выразить ему ту благодарность, которую вы не захотели выслушать, и сказать, что он сделал меня очень... необыкновенно счастливым человеком.

Элинор не стала его удерживать и на прощание заверила его, что неизменно желает ему счастья, какой бы оборот ни приняла его судьба. Он попытался ответить ей такими же пожеланиями, но язык плохо ему повиновался.

«Когда я увижу его в следующий раз,– сказала себе Элинор, глядя на закрывшуюся за ним дверь, я увижу его мужем Люси!»

С этим приятным предвкушением она вновь опустилась в кресло и мысленно вернулась в прошлое, перебирая в памяти все сказанные Эдвардом слова, стараясь постигнуть его чувства и, разумеется, вспоминая собственные без малейшей радости.

Миссис Дженнингс возвратилась после визита к прежде ей незнакомым людям, и, хотя ей было о чем порассказать, открывшийся ей важный секрет настолько ее занимал, что она заговорила о нем, едва увидела Элинор.

– Ну, душечка! – воскликнула она.– Я послала к вам вашего молодого человека. Вы на меня не в обиде? И, полагаю, вам оказалось нетрудно... Он согласился охотно?

– Да, сударыня. И как могло быть иначе?

– Ну, и скоро ли он будет готов? Раз уж все зависит от этого?

– Я столь мало осведомлена в подобных вещах,– ответила Элинор,– что не решусь даже высказать предположение, сколько времени и каких приготовлений это потребует. Но полагаю, месяца через два-три он будет облечен в сан.

– Два-три месяца! – вскричала миссис Дженнингс.– Господи помилуй, душенька! Вы говорите так спокойно, словно речь идет о дне-другом! И полковник согласен ждать два-три месяца? Господи, спаси меня и помилуй! Уж я бы не стерпела! И как ни приятно услужить бедному мистеру Феррарсу, по-моему, ждать ради него два-три месяца – это уж чересчур! И можно ведь подыскать кого-нибудь не хуже. И уже облеченного саном!

– Но, сударыня, о чем вы говорите? – спросила Элинор.– Ведь цель полковника Брэндона в том и заключается, чтобы помочь мистеру Феррарсу.

– Ах, душенька! – Да неужто, по-вашему, я поверю, будто полковник Брэндон женится на вас только ради того, чтобы заплатить десять гиней мистеру Феррарсу!

Недоразумение долее продолжаться не могло, и последовали объяснения, которые немало повеселили обеих собеседниц и не причинили им особого огорчения, так как миссис Дженнингс просто заменила одну причину радоваться на другую, причем не закаялась надеяться, что просто поторопила события.

– Да, да! Дом священника там невелик,– сказала она после того, как первая буря удивления и восторга поутихла,– и, может быть, требует починки. Но услышать, будто человек извиняется, как мне показалось, за тесноту дома с пятью гостиными на первом этаже, что мне доподлинно известно, и где можно разместить – мне так экономка сказала – пятнадцать кроватей!.. Да еще перед вами, хотя вы и на свой коттедж никогда не жаловались! Ну, как тут было не всплеснуть руками! Но, душечка, мы уж должны постараться, чтобы полковник подправил дом, приготовил его для них, прежде чем Люси туда поедет.

– По мнению полковника Брэндона, доход настолько невелик, что для женатого человека его совсем недостаточно...

– Полковник вздор говорит, душенька. Раз сам он получает в год две тысячи, так ему и чудится, будто женатому человеку на меньшее не прожить. Уж поверьте мне, если только я жива буду, то еще до Михайлова дня поеду погостить в делафордском приходе. А если там не будет Люси, так меня туда ничем не заманить!

Элинор вполне согласилась с ней, что со свадьбой временить не станут.