Зеленые холмы Африки - Хемингуэй Эрнест

— Проваливай, — сказал я по-английски. Он не трогался с места, самодовольно ухмыляясь, потом повернулся, чтобы я мог взглянуть на него в профиль.

Тем временем Старик с трубкой в зубах вышел из своей палатки.

— Полюбуйтесь-ка! — крикнул я ему. Он взглянул, пробормотал: «Боже!» — и скрылся в палатке.

— Куда же вы? — сказал я. — Не надо обращать на него внимания, вот и все.

Старик снова вышел с книгой, и мы сидели и болтали, словно не замечая Гаррика, который все еще щеголял своим головным убором.

— По-моему, этот болван к тому же выпил, — заметил я.

— Возможно.

— От него несет спиртным.

Старик, не глядя на Гаррика, тихо сказал ему несколько слов.

— Что вы ему сказали?

— Велел одеться по-человечески и быть готовым в путь.

Гаррик удалился, покачивая перьями.

— Не вовремя он нацепил эти перья, — заметил Старик.

— Некоторым они нравятся.

— В том-то и дело. Этих молодцов без конца фотографируют в таком виде.

— Безобразие, — возмутился я.

— Черт знает что, — поддакнул Старик.

— Если мы и в последний день вернемся ни с чем, я готов всадить Гаррику пулю в зад. Что мне за это будет?

— Могут выйти серьезные неприятности. Тогда уж лучше стрелять в нас обоих.

— Ну нет, только в Гаррика.

— Лучше не надо. Помните, что отдуваться придется мне.

— Я же шучу, Старик.

Появился Гаррик, уже без своего убора, а за ним Абдулла, и Старик обменялся с ними несколькими словами.

— Они предлагают охотиться у холма на новом месте.

— Превосходно. Когда же?

— Хоть сейчас. Кажется, будет дождь. Так что поторапливайтесь.

Я послал Моло за своими сапогами и плащом, а М'Кола вынес мне из палатки спрингфилд, и мы вместе пошли к машине. Погода весь день стояла облачная, хотя утром и после полудня солнце время от времени проглядывало сквозь тучи. Надвигались дожди. Вот и сейчас уже начало моросить, и саранча больше не летала в воздухе.

— Страшно хочется спать, — сказал я Старику. — Давайте выпьем.

Мы стояли возле кухонного костра под большим деревом, и мелкий дождик шелестел в листве над нашими головами. М'Кола принес флягу с виски и торжественно вручил ее мне.

— Хотите? — предложил я Старику.

— Что ж, выпить никогда не мешает.

Мы выпили оба, и Старик пробормотал:

— Черт бы их побрал.

— Черт бы их побрал, — повторил за ним и я.

— Может, все-таки наткнетесь на какие-нибудь следы.

— Мы обыщем всю местность.

Наша машина свернула вправо, на дорогу, миновала хижины туземцев, потом свернула влево, на плотно убитую, красную глинистую тропу, огибавшую холмы и с обеих сторон теснимую деревьями. Дождь уже лил вовсю, и мы ехали медленно. В глине, по-видимому, было много песка, так как колеса не буксовали. Вдруг Абдулла, сидевший сзади, пришел в сильное возбуждение и попросил Камау остановиться. Тот затормозил, мы вылезли из машины и прошли немного назад. На сырой глине отчетливо виднелись свежие следы куду. Антилопа прошла здесь каких-нибудь пять минут назад, не больше: края отпечатков были острые, и взрыхленная копытами земля еще не успела размокнуть под дождем.

— Думи, — сказал Гаррик, откинув голову, и широко растопырил руки, чтобы показать, какие огромные рога у этого животного. — Кубва сана!

Абдулла подтвердил, что это самец, и притом большущий.

— Пошли! — скомандовал я.

Идти по следу было легко, и мы знали, что куду где-то близко. Под дождем или снегом подобраться к зверю гораздо проще, и я был уверен, что сегодня удастся поохотиться. След сквозь густой кустарник вывел нас на прогалину. Я остановился, чтобы протереть мокрые очки и продуть прицел моего спрингфилда. Дождь теперь хлестал как из ведра, пришлось надвинуть шляпу на самые глаза, чтобы не заливало очки. Едва мы обогнули прогалину, впереди послышался треск, и я увидел серое с белыми полосами животное, которое продиралось сквозь кустарник. Я вскинул ружье, но М'Кола схватил меня за руку. «Манамуки!» — прошептал он. Это была самка куду. Мы подошли к тому месту, где она только что стояла, но других следов там не оказалось. Сомнений быть не могло: от самой дороги мы шли по следу этой антилопы.

— Вот тебе и «думи кубва сана»! — сказал я Гаррику с ядовитым сарказмом и жестом изобразил здоровенные рога, которые якобы растут у него на голове.

— Манамуки кубва сана, — пробормотал он огорченно и кротко. — Какая огромная самка!