Орлиная степь - Бубеннов Михаил Семенович

Утро десятого мая Леонид Багрянов встретил с единственной мыслью: сеять, сеять и сеять! День и ночь! Не теряя ни одной минуты! Не успело взойти солнце, а Леонид уже ходил вокруг сеялок, осматривая их со всех сторон, и читал то вслух, то про себя когда-то полюбившиеся стихи Мартынова о Ермаке.

Неслышно подошел Ионыч.

— Ты что тут бормочешь? Молитву от дождей?

— Стихи про Ермака, — ответил Леонид. — Он ведь первый сеял в здешней степи.

— Ермак Тимофеевич? — Сеял!

Ионыч покачал кудлатой седой головой.

— Долго же держится наша целина!

— Теперь не удержится, — сказал Леонид. — Ну, а как с погодой, Ионыч? Не вернется?

— Кто ее знает! — ответил старик. — Нынче прямо-таки невиданная весна! Не помню, когда уж и была такая… От атомных бомб, сказывают, мочит-то так, а? Верно или нет? Не знаешь, стало быть… Ну, а ты что же, скорей за сеялки? Да, уходит время, уходит! Теперь бы уж зеленеть надо пшеничке-то! Что ж ты думаешь делать?

— Сеять, — ответил Леонид.

— Не пойдут твои сеялки, бригадир! Еще сыровато!

— Будем пробовать! Авось и пойдут!

— Не терпится?

— Только вот подвезут ли сегодня семена?

— Подвезут, — твердо ответил Ионыч. — Обещано. Ты не думай Леванид, люди все понимают…

Утро всех радовало. Небосвод был чист и блистал будто шелковый, солнце слепило глаза, по степи струилось быстротечное марево.

Вскоре после пересмены в Заячий колок пришла колхозная автомашина с семенной пшеницей. Леонид Багрянов встретил шофера приветливой улыбкой и, выхватив из его рук накладную, несколько секунд, казалось, любовался ею: да, семена есть, есть, теперь можно начинать сев!

— Пшеницу не ешьте, — говорил в это время шофер. — От себя не советую, Агрономша поливает семена какой-то гадостью. В бутылках у нее эти… бактерии в жидком виде.

— А-а, знаю!

Леонид взглянул в сторону автомашины, стоявшей поодаль, и прищурился, как иной раз охотник на охотничьей тропе.

— Это кто еще? — спросил он удивленно. Минуту назад из кабины автомашины вылезла

Тоня — вернулась из Залесихи, где была по делу Соболя. Теперь же в кузове машины, на мешках с зерном, стоял человек городского вида, в ядовито-зеленой шляпе и тряс полы своего дерюжной выработки модного пальто.

— Лектор, — со вздохом сочувствия ответил шофер.

— Тьфу ты! — проворчал Леонид,

— Замучили?

— Покою не стало!

— Агитраббта.

Лектор далеко не сразу сошел на землю. Не выпуская из рук огромного портфеля-чемодана из желтой кожи, в богатейшей никелевой оправе, он потоптался сначала у одного борта, потом у другого, все заглядывая и заглядывая на колеса, обляпанные грязью. Наконец он решительно продвинулся к кабине, где и нашел самый наиудобнейший путь на землю.

У машины уже стоял Леонид Багрянов.

— Вы здешний бригадир, как я полагаю? — заговорил приезжий, быстро охорашиваясь. — Очень, очень приятно! — Улыбался он светло и радостно. — Очень рад встретиться с вами… вот на этих… целинных просторах! Ах, как здесь необозримо!

И только после всего сказанного, убедившись, что он понят правильно и его добрейшие намерения совершенно ясны, лектор элегантно раскланялся и отрекомендовался:

— Лектор Марченко.

Вопреки первому впечатлению Леониду все больше и больше нравился этот лектор. Несмотря на свою природную смешливость и слабость по части моды, это был, вероятно, очень непосредственный, милейший человек, а главное — нерушимо верящий в то, что приехал в степь делать великое дело. Леонид дружелюбно подержал в своей жесткой ладони нежную руку лектора и спросил:

— Из Барнаула?

— Что вы, я из Москвы! — На округлом лице лектора высоко поднялись тонкие, девичьи дужки бровей. — Что вы, молодой человек! — повторил он весело, с удовольствием и со значением. — Я от нашего общества… Впрочем, инициатива была моя… Я рад оказать необходимую помощь молодым энтузиастам освоения целины.

— Понятно. А тема вашей лекции? Лектор Марченко многообещающе улыбнулся, вероятно втайне добродушно потешаясь над молодым бригадиром, которому, конечно, и невдомек, какое счастье выпало его бригаде. Затем он сообщил с самой изысканной вежливостью:

— Тема моей лекции такова: «Что должны знать молодые новоселы о жизни в целинной степи».

— О, это интересно! А конкретнее? Лектор помедлил, кокетливо закатил светленькие глазки и потом с достоинством уточнил: