Сердце на ладони - Шамякин Иван Петрович

Работали они оперативно, ничего не скажешь: меньше часа прошло после происшествия и уже была размножена моя фотография. Я ждал, будут они «переворачивать» дом Савича или нет? Признаюсь, в ту минуту мне не хотелось стрелять ни из пистолета, ни из автомата. Я понимал, какую беду накликал бы вооруженным сопротивлением на эту милую «трещотку». Как ни суров и беспощаден был тот день, мне до боли стало жаль ее. Она должна жить! Должна жить… чтоб принести кому-то много радости.

Нам повезло: в дом они больше не вернулись. Бругер верил доктору Савичу. «Переворачивали» соседние дома.

Через некоторое время она поднялась ко мне. Тихонько отперла дверь, молча прошла к дивану, устало опустилась на него, вытерла ладонью лоб.

«Ух, кажется, миновало. — Глаза ее блестели радостно и возбужденно. — Как я трусила! Если б вы знали, как я трусила. Теперь я понимаю, что такое «душа в пятках». — Она скинула туфельку, пощупала свою пятку и сама засмеялась: — А здорово я водила их за нос! Вы слышали? Из меня могла бы выйти актриса. До войны я ходила в кружок при клубе железнодорожников».

Она вздохнула, вспомнив то дорогое довоенное время.

Я спросил, как ее имя.

«Софья… Мама звала Соня, а папа и тетя — Зося. Мама моя на двадцать лет моложе папы, ее забрали в армию, мама хирург. В нашу армию, — с гордостью подчеркнула девушка. Лицо ее вдруг омрачилось. — А папа работает у немцев. Парадокс. Правда? Но он ничего дурного не делает, я знаю… Тетя Марина умерла два месяца назад. Поссорилась с папой, а у нее больное сердце. Папа очень тяжело это переживает. Ну что это я — папа, папа. А вы, может быть, не знаете, кто мой папа?.. Доктор Савич. Вы здешний? В городе его многие знают».

Я ответил, что знаю Степана Андреевича. Учился у него.

Это ее ошеломило. Она вскочила, приблизилась и внимательно поглядела мне в лицо.

«Боже мой! Теперь я, кажется, вспомнила. Вы приходили к папе сдавать экзамены, когда его оперировали по поводу тромбофлебита».

И стала задумчивой серьезной. Спросила:

«Скажите, вы знали, что папа работает у немцев?»

«Знал».

«Знали и пришли к нам в дом?»

«Знал и пришел, потому что уверен, что доктор Савич меня не выдаст».

Она посмотрела на меня долгим взглядом, а потом наклонилась и… поцеловала в щеку. По-взрослому серьезно, с благодарностью.

Моя первая подпольная кличка была «Виктор», и я почему-то так назвался, хотя потом понял, что это ненужно и нечестно по отношению к Зосе.

«Спасибо вам, Виктор, — сказала она. — Теперь вы мне брат. И я вас спрячу как брата. Так спрячу, что фрицы за сто лет не найдут. Идемте. А то через час вернется Грот. Он аккуратный».

Тогда я спросил:

«Думаю, в доме, где живут два врача, найдется скальпель и пинцет?»

«Скальпель? Зачем вам скальпель?

«В бедре у меня сидит осколок гранаты».

Весьма возможно, что только в тот момент она осознала всю серьезность опасности, которая теперь угрожала ей, отцу. Кролики, формалин, болтовня с гестаповцами — все это, очевидно, делалось в порыве, в увлечении необычным, все это была почти игра в спасение молодого здорового парня. А тут она поняла. И растерялась.

«Что же делать? Идемте в папин кабинет, там все есть. Нет, нет… Нельзя… Могут прийти. Давайте сюда, наверх. Автомат поставим на место… Вот так… Кровью не закапали?» — Осмотрела пол. Потом открыла незаметную дверцу в стене, и мы очутились в чулане, завешанном одеждой. Пальто, костюмы, платья. Что-то зашито в простыни, должно быть шубы. Пахло нафталином.

«Богато живет доктор Савич. Жалко добра, потому и у немцев остался», — недоброжелательно подумал я.

Мы пролезли под одеждой и через еще меньшую дверцу выбрались на чердак — узкий проход между стеной мансарды и крышей. Откуда-то издалека процеживался свет, и можно было разглядеть, что здесь и вправду «черт ногу сломит». Старые стулья, картины, диван, верстаки, мешки, посуда — все это было нагромождено в полном беспорядке. Мы едва протиснулись под выступом окна и перебрались на другую сторону, за глухую стену мансарды, где было просторнее и светлее.

Здесь на старом матрасе Зося устроила мне пристанище. Другим ходом, через люк в потолке над кухней, она принесла простыню, подушку, одеяло, инструменты, бинты, вату, йод.