Том 3. Морские сны - Конецкий Виктор

Я сказал, что обижусь на них за это. И пускай инженеры лучше объяснят мне десяток здешних числительных. Они рады были похвастаться знаниями…

И вот я изучал арабские числительные.

Вокруг спало судно. И спала земля древнейших цивилизаций. И спало древнее море. И спали бензовозы на палубе, разрисованные камуфляжем.

Только несколько судов на рейде все не теряли надежды выудить с берега загулявших моряков и время от времени жалобно и призывно гудели. Но или моряки решили отложить возвращение до утра, или команда портового катера-перевозчика давно и беспробудно отдыхала.

Было холодновато. Сирия — север арабского мира. В древности холодный ветер назывался сирийским. И дурного человека сравнивали с таким ветром, ибо от дурного человека отворачивали лицо.

И когда около часа ночи в рубке возник Банов и, ничего не доложив, стал у притолоки, я решил, что матросик зашел погреться — восьмое февраля есть восьмое февраля.

— Салам алейкум, — сказал я. — Курите, Банов. Это еще ленинградские сигареты.

— Нет. Не курю, — сказал он, поразмыслив.

— Не замерзли?

— Не-ет.

Мы помолчали.

— Они на трап лезут, — наконец выдавил он.

— Кто лезет?

Банов задумался.

— Наверное, воры…

Трап, как всегда при стоянке на якоре ночью, был приподнят, но что это для опытного человека? Я отпихнул Банова и бросился вниз.

Под площадкой трапа юлила лодка, новенькая, с мотором. Они уже чем-то зацепились за борт и прятались в тени. Что может быть нужно трем полуголым мужчинам с головами, закутанными куфией, глухой ночью под бортом чужого судна, в добрых пяти милях от берега, без фонаря? Об этом и Аллах не знает.

Я грозно объяснил молчаливым теням, что требую от них хаттрак. И что чем позже состоится наш следующий хаттрак, тем это меня больше устроит.

Они без звука гребнули несколько раз и исчезли. Но я чуял их присутствие. Они затарахтели бы моторчиком, если бы решили убраться восвояси.

Двери во внутренние помещения на судне были закрыты, заперты. Ценный манильский трос на корме боцман принайтовил так, что и за сутки не распутаешь, — не первый раз в этих краях был старик «Челюскинец». Однако было одно «но», и существенное: автомашины на палубе.

— Банов, вы молодец, — сказал я. — Только если вы видите, что некто цепляется за пароход, то и сами проявляйте инициативу. Например, заорите или погрозите чем-нибудь увесистым сверху. Можно скобой.

Банов вздохнул.

— Вы велели докладывать… Я доложил.

— Банов, вы молодец, что доложили. Но запомните: для морского вора подняться по отвесному борту — раз чихнуть. Закидывается кошка с тросом, и через пять секунд он на палубе. Именно через пять секунд — здесь нет преувеличения. Они ходят по отвесным бортам, как мухи по потолку, — без всякого напряжения… Что у нас в кузовах автомашин на корме?

Он, конечно, пожал плечами. Я, конечно, не дождался от него ответа.

— ЗИП к грузовикам. Каждый ящик — пять тысяч здешними деньгами. И гости на лодочке не убрались. Арабская мудрость гласит: «Если бедуин узнал вход в твой дом, сделай другую дверь». Они крутятся здесь. Бегайте взад-вперед и держите глаза двумя руками.

Бегать он органически не умел. Да это и невозможно было. Машины крепились к палубным рымам и между собой стальной проволокой, взятой «на закрутки». Концы проволоки торчали в самых неожиданных местах. Напороться на них можно было и при солнечном свете. Прибавьте к этой паутине деревянные распорки, талрепы и струбцины. А проходы между машинами — не шире плеч. Вот и бегай. Вот и уследи за судном.

Не только инструмент мог привлечь вора к ящикам с ЗИПом. Детали из цветного металла. Это сотни Нефертити и сфинксов, цепочек и полумесяцев, крокодилов и запонок.

Ближний Восток — вотчина ремесленников. Голь на выдумки хитра. Потому и научились люди отворачивать пяткой пробку мерительной трубки. Она бронзовая. Она пойдет в горн и превратится в чудесную Нефертити. Бутылки и банки из-под кабачковой икры переплавятся в египетские вазы, львов и пепельницы.

И наивные туристы, и мы, грешные, отдаем кровную валюту за сувенир и привозим нашим замирающим от радости подругам из далеких восточных стран собственные поллитровки и мерительные пробки, но уже неузнаваемые. Круговорот вещей в природе. Тайны Востока.

Я плюнул на арабские числительные, ходил с крыла на крыло, посматривал вокруг внимательно, думал о том, что земля пророка Ионы уже совсем рядом, древнейшая земля. Сколько поколений сменили здесь друг друга?