Сердце на ладони - Шамякин Иван Петрович

— Все равно с кого. Но я так полагаю, что писателю нашему надлежало бы больше, чем кому-нибудь, задуматься над этими вопросами, — сказал Гукан, опять-таки даже не посмотрев в сторону Шиковича.

— Ну что ж… Расскажите, товарищ Шико-вич, как вы воспитываете своих детей.

Кирилл поднялся и… вдруг обнаружил, что не знает, о чем говорить. Ему следовало, покуда сидел в приемной, подготовиться. А он думал не о сыне, не о предстоящем заседании, а все время об операции.

И теперь опять глядел на Тарасова, а видел сердце на ладони. На большой, чуткой, ласковой ладони Яроша. Ему захотелось рассказать об этом членам бюро — о Яроше, Зосе, о человеческом сердце, которое можно починить… Но подумал, что не сумеет сейчас установить логическую связь между всем этим и тем, что происходит здесь, и его, конечно, не поймут, решат, чего доброго, что он нарочно отвлекается, уходит от ответа.

Шикович достал платок и вытер лоб, шею. Теперь уже все присутствующие смотрели на него: одни с любопытством, другие с сочувствием, третьи с тревогой. Он обернулся к Гукану:

— Да, Семен Парфенович, я много думал об этих вещах. Очень много. Не только как отец, но и как член партии, гражданин. Не снимая с себя ответственности за поведение моего сына, я хочу разобраться… проникнуть в суть… с вашей помощью, товарищи, почему среди нашей хорошей в целом молодежи попадаются вот такие…

— Как ваш сын, — бросил Грибок.

— Как мой сын. Хотя сын мой не самое опасное явление, насколько я понимаю. Есть примеры похуже…

— Говорите о себе. По существу.

— Желание разобраться — это разве не по существу? Я не буду оправдываться, но хочу сказать: в том, что мой сын вырос, к сожалению, не таким, каким бы хотелось и мне и обществу, вина не одних родителей…. Думается, что все мы допускаем в этом важнейшем деле серьезные промахи… Школа, комсомол…

— Вы не умеете воспитывать, а виноват комсомол! Здорово! — хмыкнул Грибок.

Тарасов постучал карандашом по столу:

— Товарищи, не мешайте.

Грибок послушно умолк. Но Шиковича разозлил наскок этого молодого петуха. Не удержался от язвительного вопроса:

— А вы считаете, товарищ Грибок, что горком комсомола работает идеально?

Грибок смолчал. Ответил Гукан.

— Кирилл Васильевич! Горком мы будем слушать отдельно. А сейчас слушаем вас. И у нас вот сколько еще вопросов. — Он похлопал ладонью по стопке бумаг, лежавших перед ним, и отодвинулся от стола, выпрямился в кресле; выше всех ростом, он как бы поднялся над всеми, глядел поверх голов.

— Да, — поддержал первый секретарь неожиданно строго. — Без длинной преамбулы, товарищ Шикович.

— Хорошо, Сергей Сергеевич. Как я воспитываю своих детей? Было бы нелепо утверждать, что абсолютно правильно. Да и кто может это утверждать? Но одно могу сказать: в основном мы — я и жена — никогда не подавали дурного примера…

— В чем — в основном? — спросил Гукан. — В чем? Я никогда не был дармоедом.

Обманывал я общество, партию? Хитрил? Брал взятки? Жил не по средствам? Вы меня знаете, Сергей Сергеевич. И вы, Семен Парфенович. Всю войну я был на фронте. Потом учительствовал. Жена и сейчас учительствует. Может быть, кто-нибудь считает, что труд журналиста — легкий труд?

— Погодите, — перебил его Тарасов. — Почему вы задаете такие вопросы? Никто не сомневается, что вы честно трудитесь.

— Так в чем же заключается воспитание детей? Отношения в семье? Я жил и живу с женой, ей-богу же, душа в душу. Оба работаем. Уважаем труд друг друга. Скандалов наши дети не слышали. Если спорим, то по принципиальным вопросам. Между прочим, чаще всего именно из-за этого самого воспитания. Она педагог, и, думаю, не плохой. Но, когда дело касается собственных детей, совершает ту же ошибку, что и многие матери в интеллигентных семьях. Оберегает детей от физического труда. «Я сама сделаю». Лет десять мы уже не держим даже домашней работницы. Принципиально. Все делаем сами. И я не сказал бы, что сын мой Владислав лодырь и лежебока. Безусловно, занятые работой, что-то мы проглядели. После десятилетки парень начал отбиваться от рук. За его проступки, и в частности за последний, я беру вину на себя. Вас не виню, товарищ Грибок, хотя мог бы сказать о работе комсомольской организации телестудии. Нет там никакой работы. Но об этом потом. А что касается моего сына, то думаю, товарищи, что больше ничего дурного вы о нем не услышите. Парень наконец попал в хорошие руки — в бригаду Гончарова.