Те слова, что мы не сказали друг другу - Леви Марк

— Мне здесь хорошо. Вот увидишь, когда-нибудь я накоплю денег и смогу жить в большой квартире.

— Напоминаю, что в эту субботу мы должны были пожениться, так что ты могла бы сказать не «я», а «мы»!

— Ну извини, я неудачно выразилась.

— И долго ты еще собираешься бегать взад-вперед между твоей жалкой студией и моей двухкомнатной квартиркой, которую считаешь слишком тесной?

— Адам, давай не будем опять вступать в эту бесконечную дискуссию, сегодня вечером я не настроена спорить. Обещаю тебе, как только мы сделаем ремонт и соединим оба этажа, у нас хватит места для двоих.

— Вот только потому, что я тебя люблю, я согласился потерпеть и не вырывать тебя отсюда. Ты, кажется, к этому месту привязана больше, чем ко мне; но, если бы ты очень захотела, мы могли бы уже сейчас жить здесь вдвоем.

— На что ты намекаешь? — подозрительно спросила Джулия. — Если на деньги моего отца, то я отказывалась от них при его жизни и уж конечно не изменю своего решения после его смерти. А теперь я хочу лечь спать; поскольку свадебное путешествие отменяется, у меня завтра будет трудный рабочий день.

— Ты права, иди-ка спать, а твою последнюю реплику я объясняю лишь усталостью.

Адам пожал плечами и вышел; спускаясь по лестнице, он даже не обернулся, чтобы помахать рукой в ответ на прощальный жест Джулии. Наконец внизу хлопнула дверь.

— Благодарю за крысу! Я все слышал! — воскликнул Энтони Уолш, снова входя в квартирку Джулии.

— А ты бы предпочел, чтоб я ему сказала правду: мол, там, наверху, у нас над головой, расхаживает андроид последней модели, точная копия моего отца? Вот тогда он точно вызвал бы «скорую» и отправил меня в психушку.

— А что, это было бы очень пикантно! — со смехом возразил Энтони Уолш.

— Если ты желаешь продолжить обмен любезностями, изволь, — сказала Джулия, — во-первых, я хочу тебя поблагодарить за то, что ты испортил мне свадебную церемонию.

— Ну извини, что я умер, дорогая!

— Во-вторых, отдельное спасибо за то, что ты поссорил меня с хозяином магазина на первом этаже, теперь он будет много месяцев смотреть на меня зверем.

— Какой-то жалкий торговец обувью! Да плевать я на него хотел!

— Вот именно, обувью! А что у тебя на ногах, как не обувь? В-третьих, спасибо за то, что ты испортил мне единственный свободный вечер на этой неделе!

— В твоем возрасте я отдыхал только в День благодарения!

— Я знаю! И наконец, моя последняя благодарность за то, что из-за тебя я обошлась со своим женихом как последняя стерва, это уж полностью твоя заслуга!

— Но я ни сном ни духом не виноват в вашей размолвке, всему причиной твой характер, а я совершенно ни при чем!

— Ты… ни при чем? — вскричала Джулия.

— Ну, может быть, отчасти… Слушай, давай заключим мир, а?

— Мир?! За этот вечер? За вчерашний день? За все прошлые годы молчания? Или, может, за все наши войны?

— Я никогда не воевал с тобой, Джулия, милая. Я часто отсутствовал, это правда, но вовсе не питал к тебе враждебных чувств.

— Надеюсь, это ты так шутишь? Ты же всегда старался меня контролировать даже на расстоянии, действовал самыми недостойными методами. Хотя, впрочем, что это я так разошлась?! Я же говорю с мертвецом!

— Можешь выключить меня, если хочешь.

— Возможно, именно так мне и следовало бы поступить. Засунуть тебя обратно в этот ящик и отослать назад в эту пресловутую хайтековскую фирму, как ее там?

— 1-800-300-00-01, код 654.

Джулия осеклась и удивленно взглянула на него.

— Это телефон пресловутой фирмы, — пояснил Энтони Уолш. — Тебе достаточно набрать номер, указать код, и они выключат меня на расстоянии, если у тебя самой не хватит мужества, а потом в течение суток избавят от моего присутствия. Но сперва подумай хорошенько, стоит ли это делать. Тысячи людей мечтают провести еще хоть несколько дней с умершим отцом или матерью. Второго такого шанса у тебя не будет. В нашем распоряжении всего шесть дней, ни днем больше.

— Почему именно шесть?

— Мы остановились на этом варианте из этических соображений.

— То есть?

— Ты сама должна понимать, что подобное изобретение неизбежно создает некоторые проблемы морального порядка. И мы сошлись на том, что самое важное — не дать нашим клиентам привязаться к этим… устройствам, какими бы совершенными они ни были. До сих пор у человека было немало способов сообщаться с живыми после своей кончины — посредством завещания, книг, аудио- и видеозаписей. В данном же случае предлагается сверхсовременный и, главное, интерактивный способ общения! — воскликнул Энтони Уолш с таким воодушевлением, как будто убеждал потенциального покупателя. — И теперь мы можем предложить тому или той, кому предстоит умереть, гораздо более совершенное, нежели бумага или видео, средство выразить свою последнюю волю, а живым дать шанс прожить еще несколько дней в обществе любимого человека. Но при этом лишаем их возможности проникнуться нежными чувствами к нашим механическим созданиям. Мы приняли во внимание все известные ранее прецеденты. Не знаю, помнишь ли ты, но много лет назад в магазинах продавались куклы-младенцы, сделанные до того искусно, что некоторые покупатели в конце концов начинали обращаться с ними как с живыми детьми. И мы не хотим повторять этот извращенный опыт. Мы решили не допускать, чтобы люди вечно хранили у себя клон отца или матери, как это ни заманчиво.

Энтони взглянул на задумчивое лицо Джулии.

— Ну, во всяком случае, не допустим, насколько это зависит от нас… Словом, к концу недели батарейки истощаются, и перезарядить их невозможно. Все содержимое блока памяти стирается начисто, и последние признаки жизни окончательно исчезают.

— Неужели нет никакой возможности помешать этому?

— Нет, все было тщательно продумано. Если какой-нибудь умелец попробует добраться до батареек, вся информация, заложенная в памяти, тотчас сотрется. Грустно признаться — по крайней мере, грустно для меня, — но я подобен одноразовому карманному фонарику. Шесть дней света, а дальше — роковой прыжок в бездну. Шесть дней, Джулия, всего шесть коротких дней, чтобы наверстать упущенное время… решай же, тебе решать!

— Н-да, такая дьявольская мысль могла прийти только в твою голову. Я уверена, что ты в этой фирме был далеко не простым акционером.

— Если ты все-таки решишь сыграть в эту игру, то мне хотелось бы — во всяком случае, пока тебе не вздумается нажать на кнопку моего пульта и выключить меня, — чтобы ты говорила обо мне в настоящем времени. Пусть это будет скромной наградой за мои старания, если угодно.

— Шесть дней! Почти неделя! У меня уже целую вечность не было такого отпуска!

— Как видно, яблоко от яблони недалеко падает.

Джулия испепелила отца яростным взглядом.

— О, я пошутил, ты не должна принимать мои слова так близко к сердцу! — извинился Энтони.

— А что я скажу Адаму?

— Ну, ты, кажется, вполне успешно вышла из положения, когда только что лгала ему.

— Я не лгала, а кое-что скрыла от него, это не одно и то же.

— Извини, такие тонкие нюансы от меня ускользают. Ну что ж, ты просто будешь и дальше… э-э-э… кое-что скрывать от него, вот и все.

— А Стенли?

— Это твой друг-гомик?

— Просто друг, притом самый близкий!

— Да-да, я именно его имел в виду, — подтвердил Энтони Уолш. — Если он действительно твой самый близкий друг, придется тебе проявить всю свою изобретательность.

— А ты, значит, собираешься сидеть тут весь день, пока я буду на работе?

— Но ты же хотела уехать на несколько дней в свадебное путешествие, не правда ли? Следовательно, твое отсутствие на работе никого не удивит.

— А откуда тебе известно, что я должна была уехать?

— Пол в твоей верхней квартире — он же потолок в нижней — лишен звукоизоляции. Это вечная проблема старых заброшенных домов.

— Энтони, прекрати! — взорвалась Джулия.

— Ох, умоляю тебя, даже если я всего лишь машина, зови меня папой; я терпеть не могу, когда ты величаешь меня по имени.

— Черт подери, да я уже двадцать лет не зову тебя папой!

— Тем более стоит начать, чтобы в полной мере использовать эти шесть дней! — с широкой улыбкой ответил Энтони Уолш.

— Убей меня бог, если я знаю, что мне делать! — прошептала Джулия, направившись к окну.

— Ложись-ка спать, утро вечера мудренее. Ты первый человек на этой земле, кому представился такой выбор, — стоит обдумать его на свежую голову. Завтра утром примешь решение, и любой вариант будет во благо. В худшем случае — если ты меня выключишь — ты всего лишь немного опоздаешь на работу. Твоя свадьба повлекла бы за собой недельное отсутствие, так неужто смерть твоего папы не стоит нескольких потерянных часов работы?

Джулия долго не спускала глаз с этого странного отца — он так же пристально смотрел на нее. Если бы перед ней стоял не человек, которого она всегда безуспешно старалась разгадать, а кто-то другой, она могла бы поклясться, что в устремленном на нее взгляде мелькнула нежность. И хотя он был всего лишь подобием того, кто уже не существовал, она чуть было не пожелала ему спокойной ночи. Однако сдержалась, закрыла дверь спальни и упала на кровать.