Худловары - Шелли Мерси

Узнав об этом, Ширянов уже собрался было уходить, как вдруг с ним столкнулась «очень грубая физическая сила»:

По идее, в этом месте рассказа на сцене должны были появиться люди с гиперболоидами и увезти Бен Ладена русской литературы на безлюдную планету Гуантанамо. Но Кирилл довольно спокойно ушел, даже не получив обещанных пинков.

Однако начало было положено. Писателю Сорокину пришлось похуже. Тут дело не ограничилось «Идущими». Хотя они и вправду придумали хороший трюк — выбрали из книг Сорокина самые эротичные кусочки и раздавали их в виде брошюры с собственной рекламой. Но хитрый еврей Сорокин быстренько засудил «Идущих», и им запретили красть чужую порнушку. Зато посольство США не пустило его на фестиваль «Литература и кино» в Питтсбург, где он должен был представить фильм «Москва». В посольстве американские чиновники заставили Сорокина пересказывать содержание фильма, и услышав о том, что одна из героинь — алкоголичка, тут же отказали ему в визе.

Ясно, что повод был надуманный. Американцы, конечно, арестовали своего якобы-лунного астронавта, чтоб не бил людей, — но они тоже не дураки. Они давно знали, что Сорокин куда опаснее всех разоблачителей лунной программы. Ведь Сорокин пропагандирует бесплатное поедание говна. А подобная идея может легко подорвать экономику всех американских «Макдоналдсов», поскольку люди там делают то же самое, но за деньги. Так что даже американская демократия — не гарант безопасности, если у тебя слишком расширено сознание.

# # #

На фоне этих событий я чувствую себя настоящим везунчиком. Мой албан «Паутина» пока что не издан отдельной книгой, второй албан «2048» вообще заброшен после закрытия журнала «Internet». Но тут возникает новая проблема. Психологическая. Даже психиатрическая, если быть точным.

Гребаное расширенное сознание дает о себе знать, даже когда перестаешь писать книжки. Привыкнув к жизни в будущем, ты уже не можешь нормально общаться с нормальными людьми. Ты замыкаешься. Ты не втыкаешь в их насущные проблемы. Ты даже пива не можешь выпить спокойно. Сидишь, допустим, в ОГИ, а рядом чувак волосатый тоже пьет. Слово за слово, решили познакомится. Он говорит:

— Шура, «Би-2».

Я говорю:

— Хм-м… А я думал, это у тебя пиво, а не коктейль.

Ну и как себя чувствовать после этого? Как Рейнман, не иначе. Что, министр связи? Какой еще министр, о чем вы? Ну вот, опять не тот контекст. Я про мужика, которого Дастин Хоффман играл в «Человек дождя».

Встречи с аналогичными сумасшедшими приносят лишь временное облегчение. Съехавшись в Петергофе на День Матмеха, мы с приятелем-математиком Михой Корманом сидим в лесу и обсуждаем трудности нашего существования.

— А правда, Леха, вот этот образ жизни, как мы с тобой живем, называется аутизмом? — спрашивает Корман.

— Ну, если мы на эту тему еще полчаса сможем попиздеть, то это уже будет не аутизм, — отвечаю я.

Да, эта тема все чаще всплывает на практике. И с каждым разом я убеждаюсь, что аутизм и прочая социопатия — это не только проблемы с коммуникабельностью, а скорее, самый правильный образ жизни для гения. Чтобы он кого-нибудь ненароком не угробил.

Седьмого мая я решил отметить день рожденья, не нанося никому вреда, как тот парень из Назарета. Иду тихонько в ЦПКиО и в одиночестве катаюсь на водном велосипеде. Тем не менее, какие-то одиннадцатиклассницы меня с берега засекают. И слезно просят, чтоб я их покатал.

Я согласился. Первые пять минут пытался молчать или отвечать односложно. Но потом все-таки заговорил. Школьницы открыли рты. Через пару минут с одной свалилась куртка — да так и поплыла по реке. Если б я этого не заметил — скорее всего, за курткой свалилась бы сама школьница, и этого тоже никто не заметил бы. А потом и вторая, и третья. Как в той истории про Гамельнского Баяниста.