Кодекс принца - Нотомб Амели

— Это не то, что нас интересует, — сказала Сигрид, — но вот здесь погреб.

Чего тут только не было, целый склад — окорока, сыры, овощи, кремы, соусы; провианта хватило бы на несколько месяцев.

— Мы готовимся к войне? — спросил я.

— Это вам лучше знать. Винный погреб вон там, ну а вот и наше счастье.

Она открыла дверь. Я увидел бассейн глубиной сантиметров тридцать, довольно большой, наполненный водой вперемешку с кубиками льда, среди которых торчали горлышки бутылок — бесчисленное множество. Казалось, наводнение из ледникового периода затопило могилу китайского императора, того, что приказал похоронить с ним тысячи статуй, изображающих его войско.

— Это сон, — выдохнул я.

— Таким образом, в любое время дня и ночи мы имеем шампанское идеальной температуры.

— Сколько же здесь бутылок?

— Понятия не имею. Бассейн проточный, аппаратура поддерживает течение и замораживает воду. Бутылки не должны стоять слишком тесно, чтобы льдинки могли плавать.

— И все — «Вдова Клико»?

— Это мое любимое, но здесь и «Дом-Периньон», любимый сорт Олафа. А из коллекционных у нас есть «Рэдерер» и «Круг».

— Как же вы их распознаете?

Лукаво улыбнувшись, она подвела меня к приборному щитку с кнопками; под каждой была написана марка шампанского и год.

— Выбираете шампанское, нажимаете кнопку — и бутылки освещаются. Вот, например, «Рэдерер» 1982 года.

Она надавила пальчиком на кнопку. Несколько бутылок засияли нефритово-зеленым ореолом.

— А если нажать все кнопки сразу…

Бассейн заиграл, как праздничная гирлянда, и стало видно подавляющее большинство осветившейся оранжевым «Вдовы Клико», бледно-голубое сияние «Дом-Периньона» и лиловые островки «Круга».

— Специальные присоски удерживают бутылки стоймя и на достаточном расстоянии друг от друга. Бассейн узкий, длинный и окружен коридором, чтобы легко можно было достать любую марку. Какое вы хотите?

— В честь Олафа я бы выпил «Дом-Периньон».

Я не решился добавить, что никогда его не пробовал. Столь важному лицу, как я, такие вещи не должны быть в новинку. К тому же мне хотелось узнать, каково на вкус любимое шампанское моего предшественника.

Сигрид достала бутылку и положила ее в ведерко, зачерпнув льда из бассейна. Я подивился плотности льдинок.

Она между тем открыла холодильник, где стояли рядами сверкающие инеем высокие фужеры, взяла два и направилась к лестнице, мимоходом упомянув, как важна температура стекла. Совершенно очарованный, я покорно последовал за ней, как ни жаль было покидать эту пещеру Али-Бабы.

— Хотите открыть бутылку? — предложила она.

Я справился с этой задачей на отлично, не дал пробке вылететь и извлек ее с хлопком, похожим на выстрел с глушителем: к персонажу, за которого она меня принимала, я подошел со всей серьезностью.

— За здоровье Олафа? — предложила Сигрид.

— Которого?

— Я знаю только двух: вас и его. Давайте выпьем за того, кого с нами нет.

В этом я не мог ей отказать. Я сделал первый в жизни глоток «Дом-Периньона» — он показался мне еще искристее и тоньше «Вдовы», но, возможно, оттого, что сегодняшний день я провел много приятнее, чем вчера. Однако следовало скрывать эмоции, я ведь человек светский, к подобным удовольствиям привычный.

— Впервые я пью шампанское сразу после сиесты, — обронил я.

— И как вам?

— Изумительно. Вы правы, это именно то, что мне было нужно.

— Вчера вечером вы поужинали. Сегодня пьете натощак. Не кажется ли вам вкус шампанского от этого лучше?

— Может быть. А вы когда-нибудь едите?

— Нечасто.

— Вы манекенщица?

— Нет. Я не работаю. Живу в праздности, купаюсь в роскоши.

Улыбнувшись, она снова наполнила фужеры.

— А давно вы знаете Олафа? — спросил я.

— Он встретил меня пять лет назад.

— «Он встретил меня» — вы говорите так, будто вас при этом не было.

— Вроде того. Мой брат приторговывал наркотой. Чтобы знать, хорош ли товар, он испытывал его на мне. Я была у него дегустатором героина. Конечно, я не только снимала пробу. Олаф подобрал меня никакую, без сознания, в жестоком передозе. Очнулась я здесь.

— А я и не знал, что Олаф имел дела с этой средой, — осторожно заметил я.

— Именно что не имел. Он оставил меня здесь при условии, что я никогда больше не притронусь к наркотикам. Олаф их на дух не переносит. Дезинтоксикация далась мне тяжело. Я выдержала, потому что хотела здесь остаться.