Четвертая рука - Ирвинг Джон

— Пришло время вечерних историй, — сказала шепотом миссис Клаузен. И в голосе ее звучал стыд — такого голоса Уоллингфорд у нее никогда не слышал. Она слегка пожала его здоровую руку — как бы поясняя, что он не совсем правильно ее понял. История была предназначена для него, а вовсе не для маленького Отто.

— Я тут стала встречаться с одним… — запинаясь, начала она. — Ну, с другим мужчиной. На свидания к нему бегать..

Означало ли выражение «бегать на свидания» именно то, что подумал Уоллингфорд? Даже здесь, в Висконсине?

— Да, я с ним переспала, с этим мужчиной, — подтвердила его догадку миссис Клаузен. — Хотя мне и не следовало так поступать! — И она стиснула его руку.

Патрик невольно охнул и тут же переполошился: вдруг маленький Отто проснулся? Но дыхание спящего ребенка осталось ровным; его почти заглушало громкое шипение газовой лампы, словно еще кто-то дышал рядом.

— Я этого человека давно знала, еще до замужества, — продолжала Дорис. — Он немного моложе меня. — Руки Уоллингфорда она так и не выпустила, но больше так сильно ее не сжимала. Зато ему очень хотелось стиснуть в руке ее ладонь, выказать сочувствие, поддержку, но рука не слушалась, как будто онемела. (Весьма знакомое Патрику ощущение!) — Он раньше был женат на моей подруге, — рассказывала миссис Клаузен. — И мы часто вместе куда-нибудь ездили, когда Отто был жив. Развлекались вместе — ну, как обычно, как все супружеские пары…

Патрик все же умудрился чуточку стиснуть ей пальцы.

— А потом он с женой развелся — уже после того, как я потеряла Отто. Когда он позвонил и предложил с ним встретиться, я сперва сказала, что не пойду. Позвонила той своей подруге — просто чтоб убедиться, что они и в самом деле разводятся, и если я с ним куда-нибудь пойду, она не будет против. Она, конечно, сказала: валяй, но на самом деле вовсе так не думала. Она все-таки была против, да только это уж потом выяснилось. Но мне все равно не надо было с ним встречаться. Да и не нравился он мне никогда. Ну, в этом смысле…

Уоллингфорд с трудом удержался, чтобы не заорать: «Вот и отлично!»

— В общем, я сказала ему, что больше с ним встречаться не стану. Он все правильно понял, и мы с ним остались друзьями. Зато его бывшая жена со мной больше не разговаривает! А ведь она у нас на свадьбе подружкой невесты была! Представляешь? — Уоллин-гфорду нетрудно было это представить — ему хватило той единственной фотографии. — Вот, собственно, и все. Я просто хотела тебе рассказать… — И Дорис умолкла.

— Хорошо, что рассказала, — сумел прошептать Патрик, хотя слово «хорошо» отнюдь не соответствовало тем чувствам, какие он испытывал — чудовищной ревности и огромному облегчению. Она всего лишь переспала с каким-то своим старым приятелем… Ну и что? Это ведь ни к чему не привело, и Уоллингфорд был рад, даже счастлив. Но чувствовал также, что несколько ошибся в своих расчетах: не будучи красавицей, миссис Клаузен, безусловно, была одной из самых сексапильных женщин, каких он встречал в жизни. Естественно, любой захотел бы пригласить такую женщину на свидание. Интересно, почему он раньше не подумал об этом?

И сейчас он просто не знал, с чего начать. Уверенности ему придало лишь то, что миссис Клаузен крепче обычного сжала его руку, благодаря за сочувствие. — Я люблю тебя, — выпалил он. И обрадовался: Дорис своей руки не отняла, хотя пальцы ее слегка дрогнули. — И хочу жить вместе с вами — с тобой и с маленьким Отто. Я хочу на тебе жениться! — Она молча слушала. И он понятия не имел, о чем она сейчас думает.

Они ни разу не посмотрели друг на друга, упорно глядя на спящего ребенка. Приоткрытый ротик Отго-младшего словно подсказывал Уоллингфорду, что ему надо бы и еще кое-что о себе рассказать, и он начал свою историю. Вряд ли стоило выбирать подобный сюжет в тот вечер, когда просишь любимую женщину выйти за тебя замуж. Но Уоллингфорд был журналистом и привык работать с голыми фактами, а не рассказывать сказки женщинам и детям.

И при этом он упустил из виду самое важное в журналистской работе: контекст. Ему следовало начать хотя бы с поездки в Бостон к доктору Заяцу по поводу своих загадочных болей в ампутированной руке. Ему следовало затем рассказать миссис Клаузен о встрече с той женщиной в гостинице «Чарльз», и о том, как они читали друг другу Э.-Б.Уайта, лежа голыми в постели, но отнюдь не занимаясь сексом. И о том, что все это время он думал только о миссис Клаузен. Ведь он действительно думал только о ней!