Худловары - Шелли Мерси

— Если вы так красиво будете всем подписывать, у вас рука отвалится, — сказала читательница, которая была по счету пятидесятой.

— Фигня, я уже надрочился, — скромно ответил я… и вспомнил, как говорил американскому поэту Евгению Евтушенко почти то же, что сказали мне сейчас.

В какой-то момент выяснилось, что все свои книги я уже подписал, и теперь мне суют на подпись Фрая. Я указал одной девушке на эту чудовищную ошибку. Девушка засмущалась, покраснела:

— Ах, вы знаете, я ведь в первый раз…

Вспоминая ее в «Мани Хани», я с грустью думал о том, что пора, пора уже прекращать тусоваться с алкоголиками и лузерами вроде Горчева. Надо работать с молодежью, с такими вот приятными литературными девственницами. Ведь в нашем возрасте, а тем более в нашей стране, расслабляться нельзя. Только расслабился — чпок! Вокруг одни лузеры, алкоголики и другие новорусские христиане.

Нет, если уж возвращаться в прошлое, то сразу подальше — туда, где никакого лишнего хайтека. В феврале на улице Садовой из-за ремонта полностью отменили автомобильное движение. Ах, как хороша Садовая без машин! Особенно вечером. Улица тут же возвращается в свое естественное неспешное состояние. Сразу и люди становятся заметны, и дома симпатичные.

Там, на пешеходной Садовой, я назначил встречу корреспонденту журнала «Город», который решил взять у меня интервью. И даже корреспондент не подвел! Вылитый Чехов, с бородкой, а по жизни — доцент русской филологии. Пока мы с ним болтали в кафе, у него сперли кошелек. Ну полный провал в XIX век!

А обещают и больше: по словам Валентины Матвиенко, в дни празднования 300-летия Санкт-Петербурга старые хрущевские дома прикроют красочными щитами. Эта современная версия «потемкинских деревень» будет использована, в частности, на Волхонском шоссе, по которому будут следовать делегации гостей Петербурга. Поговаривают, что и сама Матвиенко на время праздника прикроется фанерным щитом с изображением Николь Кидман. Неужто высокодуховный город Питер наконец победит все ужасы нашего времени?

# # #

Опять размечтался, несчастный! Как учат в восточных единоборствах, когда ты касаешься противника, ты одновременно делаешься уязвимым. Однажды закрутившись, издательская машинка ни за что не отпустит автора после одной книжки. Не успел еще лавровый глист писательской славы разрастись в моей голове после «Паутины», а издатель Назаров уже показывает обложку «2048». На обложке нарисован лысый мужик, подозрительно похожий на самого Назарова.

Вскоре звонит пи*арщица Ольга из «Амфоры», просит надиктовать биографию для рекламной брошюры про будущие книжки. Всю в деталях? — спрашиваю. Нет, говорит Ольга, только самое прикольное. Вот, говорит, к примеру, как про Букшу начинается: «Ксения Букша родилась в семье староверов…»

Ну хорошо, говорю, слушайте: «Алексей Андреев родился в семье электриков…» И прямо чуть не заплакал, до того прикольно.

Но больше всего нервирует редактор. Раньше, вычитывая «Паутину», он только хвалил меня за язык. Дескать, как приятно работать с грамотным автором, не то что с каким-нибудь… (далее упоминаются Стогов, Лимонов и еще пяток кассовых авторов «Амфоры»). Но теперь редактор убеждает меня, что надо уважать читателя и немного спускаться на его уровень из своей сетевой крутизны. Иначе будут книжки только для небольшой группы врубающихся.

Я в ответ убеждаю его, что у меня все равно никогда не получается спускаться на уровень. Даже когда я берусь составлять банальный сборник хайку, получается такой гипертекст, который разве что через двадцать лет оценят, когда Япония отберет у нас всю Камчатку.

В конце концов приходит главный редактор Назаров, и они прессуют меня вдвоем. Издание «2048» решено отложить на осень — чтобы выпустить сразу двухтомник, весь роман до конца.

Антивирус

Ясен пенть, после такого нажима моя писательская болезнь опять обостряется. Самым тяжелым ее проявлением становится мечта о ноутбуке. Почти вся книга написана на отличном карманном «Псионе». Но я вбиваю себе в голову, что редактировать надо на чем-то крутом. Иначе какой я, нахрен, великий писатель? Люди в Коктейбле будут показывать на меня пальцем:

— Вы слыхали, Андреев пишет романы на «Псионе»!

— Ха-ха, может у него еще и бумажный блокнот есть?

— Хи-хи, как вы меня насмешили, у меня даже устрица в корсет упала!

Я дохожу до того, что обсуждаю ноутбуки с Носиком. Он говорит, они морально устарели. Нафига эти чемоданы с дисками, если есть карманный комп с флэшками на гигабайт. Блин, а ведь этой же мыслью руководствовался я сам в 1999 году, когда пошел покупать ноутбук, а вместо него купил «Псион». И спустя четыре года выслушиваю те же правильные советы от других. Вот что делает с людьми приобщение к писательству! Мы тупеем на этой войне, господа.