Страна чудес без тормозов и Конец Света - Мураками Харуки

– Убавили звук? Так он был искусственный? – прокричал я туда, где, по моим расчетам, должна была находиться его спина.

– Нет, – отозвался он. – Обычный природный звук.

– Но как вы убавляете природные звуки? – опешил я.

– Если говорить точно, я не убавляю, – сказал он. – Я просто их отключаю.

Сбитый с толку, я решил отложить разговор. Все-таки я здесь не затем, чтобы приставать с расспросами. Я пришел выполнить заказ. А что там мой клиент вытворяет со звуками – убавляет, отключает или перемешивает, как водку с лаймом, – не имеет к работе ни малейшего отношения. И я продолжал идти в темноте, держа язык за зубами.

Так или иначе, с отключенным звуком двигаться стало куда спокойнее. Я даже слышал, как на ходу поскрипывают мои сапоги. Над головой пару раз заскрежетало, словно кто-то поскреб булыжником о булыжник.

– Кажется, сюда опять пробрались жаббервоги, – сказал мужчина. – Я видел следы. Потому и вышел тебе навстречу – мало ли что. Обычно твари сюда не суются. Но иногда случается... Прямо напасть!

– Жаббервоги? – переспросил я.

– Я думаю, ты бы не очень хотел повстречать на этой тропе жаббервога! – сказал он и смачно захохотал.

– Да уж... Пожалуй, – поддакнул я. Жаббервоги, бандерлоги, что угодно. Встречаться в кромешной тьме с тем, чьего вида не представляешь, хотелось меньше всего на свете.

– Потому я и пришел тебя встретить, – повторил он. – Жаббервогам, знаешь ли, палец в рот не клади.

– Вы очень любезны, – только и сказал я.

Через некоторое время впереди послышался шум – будто забыли закрыть кухонный кран. Водопад. В тусклом свете фонарика я не смог разобрать, но, похоже, – очень большой водопад. Если б не отключенный звук, грохотало бы, наверное, будь здоров. Мы подошли к водной стене вплотную, и мне забрызгало все очки.

– Это надо пройти насквозь? – уточнил я.

– Да. – И он без лишних объяснений растворился в стене воды. Делать нечего. Спохватившись, я поспешил за ним.

Слава богу, там, где мы шли, поливало меньше всего. Но все равно меня будто вколачивало в землю гигантским молотком. Очень мило, нечего сказать. Тут хоть три плаща напяливай – не промокнув до нитки, в чертову лабораторию не попадешь. Я понимаю, что так, видимо, нужно для какой-то особой секретности. Но разве нельзя все устроить хоть немного гостеприимнее? Внутри водопада я поскользнулся и больно ушиб колено. С отключенным звуком разница между тем, что должно звучать, и тем, что я слышал на самом деле, сбивала с толку. Что ни говори, а водопад должен шуметь, как положено нормальному водопаду.

Прорвавшись сквозь стену воды, я увидел небольшую, в человеческий рост пещеру, а в ее дальней стене – массивную железную дверь. Мой провожатый достал из кармана плаща нечто похожее на переносной калькулятор, вставил в щель замка, поколдовал над ним пару-тройку секунд – и дверь беззвучно открылась внутрь.

– Вот мы и прибыли. Прошу! – Он пропустил меня, затем вошел сам и запер дверь изнутри. – Ну что, натерпелся приключений?

– Ну, в общем... Скажи я вам – «сущие пустяки», вы же все равно не поверите.

Не выпуская из рук керосинки и не снимая капюшона с «консервами», незнакомец захохотал. Странным, утробным смехом. Уох-хо-хо...

Комната, в которой мы очутились, напоминала раздевалку бассейна: просторная, ничего лишнего, шкафчики вдоль стены. В них – все те же дождевики на вешалках, сапоги и очки-«консервы» точь-в-точь как у нас. Комплектов пять или шесть, не меньше. Все развешано и расставлено в идеальном порядке. Я стащил с себя резиновое снаряжение, повесил на свободную вешалку плащ, поставил на полку сапоги. И повесил фонарик на специальный гвоздик.

– Уж извини, что доставил тебе столько хлопот, – сказал мой спутник. – Но, знаешь ли, безопасность превыше всего. Приходится принимать меры. Там, в темноте, эти твари просто кишмя кишат. Расслабишься хоть на секунду – костей от тебя не оставят.

– Жаббервоги?

– Н-да... – Он опять закивал. – В том числе и жаббервоги.

Незнакомец провел меня из раздевалки в кабинет, сбросил наконец дождевик – и оказался невысоким, приятным на вид стариканом. Не то чтобы полноватым – скорее, приземистым и крепко сложенным. С жизнерадостным, румяным лицом. Старик достал из кармана пенсне, нацепил на нос и стал похож на какого-нибудь крупного политика довоенных времен.

Он усадил меня на диван, а сам разместился за письменным столом. Его кабинет был точь-в-точь как тот, куда привела меня розовая толстушка. Все один к одному: цвет ковра, лампы на потолке, обои на стенах, диван. На столике перед диваном – керамический курительный набор. На письменном столе – календарь. И даже скрепки, похоже, рассыпаны с точно такой же небрежностью... Словно я проделал круг и вернулся туда же, откуда вышел. Может, так оно и есть. А может, и нет. Не могу же я, в самом деле, помнить, как именно были рассыпаны эти проклятые скрепки.