Бог — мой приятель - Массаротто Сирил

— Ты хочешь, чтобы мы поженились?

— Да.

— На всю жизнь?

— Нет, пока на недельку, а там посмотрим… Ну конечно на всю жизнь!

Она бросилась мне на шею, в порыве опрокинув весь мой завтрак. На полу растекалась кофейная лужа и валялись осколки разбитой чашки, а она все целовала и целовала меня и чуть ли не до смерти душила в своих объятиях. На языке такой маниакальной чистюли, как она, это определенно означало «да».

Алиса и думать не хотела о том, чтобы венчаться в церкви. Ничего не поделаешь, семейная традиция. Когда я узнал об этом, мне стало как-то неловко перед Богом.

— Знаешь, мы тут с Алисой не сошлись насчет свадьбы…

— Она передумала за тебя выходить? Ух, у меня прям от сердца отлегло, рад, что она вовремя одумалась.

— Пожалуйста, ты можешь хотя бы на пару минут сосредоточиться и выслушать меня серьезно? У нас проблема: Алиса не хочет венчаться в церкви.

— Ну и что?

— Я бы не хотел, чтобы ты на нас из-за этого обижался. Может, ты надеялся, что мы поженимся перед… Мм… перед твоим лицом, как говорится! Я заранее извиняюсь, потому что боюсь, мне не удастся ее переубедить…

Казалось, мое смущение его забавляло, поскольку, слушая меня, он улыбался краешком рта. Люблю, когда он так делает. Он поспешил уверить меня, что не видит в этом никакой проблемы. Когда я спросил почему, он ответил, что, если бы все пары любили друг друга так же крепко, как и мы, браки вообще можно было бы отменить, и его это нисколько бы не расстроило. Все-таки он может быть душкой, когда захочет…

* * *

До чего же странная штука — свадьба. На чужих я обычно помирал со скуки, а на своей собственной во время обеда развлекаюсь тем, что незаметно наблюдаю за лицами гостей, не без удивления читая на некоторых из них непреодолимое желание поскорее отправиться по домам. В общем-то, я их понимаю, ведь не каждому повезет оказаться на моем месте… Когда бы им самим посчастливилось жениться на Алисе, быть любимыми ею, находиться рядом с ней день и ночь, они бы поняли, что эта свадьба — особенная.

Мы договорились, что, перед тем как разрезать торт, каждый из нас произнесет короткую речь. Впрочем, не то чтобы мы сами договорились, скорее это было желание ее матери. Как бы то ни было, накануне мы подготовили свои речи и записали их на листочках, но друг другу не показывали. Решили, что это должен быть сюрприз. Я немного стеснялся говорить при всех о таких вещах, но пришлось выкручиваться. Я, как мог, попытался выразить всю глубину своего счастья, описать, как отныне изменилась моя жизнь, как я рад видеть всех собравшихся и какая красивая у меня жена. Я никогда не умел выражать свои чувства словами, что поделаешь, но, по крайней мере, я отстрелялся. Когда настала очередь Алисы, она поднялась и сказала: «Спасибо всем за то, что вы здесь. От всего сердца спасибо» — и села на место. Я сказал ей, что она схалтурила и что я видел, как накануне она писала. Она ответила, что то, что она написала, предназначалось только мне и никого другого не касалось. Она незаметно всунула мне в руку записку. Я развернул ее под столом, чтобы никто не увидел, и прочел: «Спасибо за то, что ты есть. От всего сердца спасибо».

После обеда гости заметно оживились. Разгоряченные алкоголем пожилые тетушки поснимали свои жуткие шляпки, а женщины освободились от тесных жакетов, оставшись в сильно декольтированных платьях, к немалому восторгу всех присутствующих холостяков и некоторых женатых мужчин. Один престарелый Алисин дядюшка в костюме такого же тусклого цвета, как лицо его жены, похоже, не на шутку увлекся одной из подружек невесты и даже пригласил ее станцевать рок-н-ролл. Стараясь не отставать от партнерши, бедняга весь вспотел и своим видом напоминал скорее дрыгающуюся марионетку. К счастью, следом заиграла медленная мелодия, и он не преминул воспользоваться случаем, чтобы покрепче прижаться к своей новой пассии. Окрыленный надеждой, он напрочь позабыл о своей жене, которая до поры до времени делала вид, будто ничего не замечает. Но когда несчастный забылся настолько, что рука его скользнула пониже поясницы новой возлюбленной, она устремилась на танцпол с воплями: «Анри! Мы уходим сию секунду!» Добрая половина зала хохотала до слез, наблюдая эту сцену, хотя многие же, напротив, впали в уныние. Разумеется, я был в числе тех, кто от души повеселился. После этого инцидента веселье продолжилось с новой силой.