Глядя на солнце - Барнс Джулиан

— Ну, слушательница вы хорошая, мисси, да только вы ничегошеньки не знаете. Ничегошеньки.

— Ну хотя бы я знаю, что не знаю, — сказала Джин к собственному удивлению и его тоже, потому что ядовитость сразу же исчезла из его тона. Он продолжал словно в каком-то трансе:

— Там вверху все ведь совсем иначе, понимаете. То есть когда вы налетали столько, сколько я, то вдруг обнаруживаете, что можете вдруг совершенно отключиться на минуту или около. Что-то такое с нервами, думается — столько времени в напряжении, и уж если расслабишься чуточку, то кажется, будто навсегда. Если хотите послушать и смешных историй, вам следует послушать ребят с летающих лодок.

А хочет она слушать смешные истории? Нет, если они про жестянки из-под галет и головки одуванчиков. Но Проссер не дал ей времени ответить «нет».

— Один мой кореш, он летал на «Каталинах». Так они несут дежурство по двадцать, двадцать два часа подряд. Побудка в полночь, завтрак, взлет в два часа ночи, а возвращаются не раньше восьми-девяти вечера. Часами кружат над одним и тем же участком моря, такое вот ощущение. И даже не управляют, почти все время на автопилоте. Только пялятся на море, выглядывают подлодки и ждут, когда можно будет выпить чаю. Вот тут-то глаза и начинают выкидывать всякие штучки. Так этот мой кореш рассказывал, как кружил он над Атлантикой, и ничего не происходило, и вдруг он рванул ручку на себя. Подумал, что прямо впереди гора.

— Может, это было облако, похожее на гору.

— Нет. После того как он выровнялся, а они там все обложили его, что их чай расплескали, он хорошенько осмотрелся. И ничего, ни облачка в небе… абсолютная ясность. А другой парень, с которым я разговаривал, так у него еще чуднее получилось. Вот догадайтесь. Он был в четырехстах пятидесяти милях от западного побережья Ирландии, летит себе, а потом посмотрел вниз, и что же он видит? Видит человека на мотоцикле, который катит себе, будто в воскресный день.

— По воздуху?

— Нет, конечно. Не лепите ерунды. По воздуху на мотоцикле не поедешь. Нет, он соблюдал правила уличного движения и ехал по прямой по гребням волн. Очки, кожаные краги, дым из выхлопной трубы. Едет и никаких забот себе не знает. Джин хихикнула.

— По водам. Как Иисус.

— А вот этого, пожалуйста, не надо, — сказал Проссер неодобрительно. — Я сам не то чтобы, но все равно не кощунствуйте перед теми, кому этого не миновать.

— Прошу прощения.

— Принято.

— Кто вы такой?

— Полицейский.

— Правда?

— Да.

— Нет, правда? Вы совсем на полицейского не похожи.

— Нам положено быть мастерами переодеваний, мисс.

— Но если вы переоденетесь чересчур ловко, никто же не будет знать, что вы полицейский.

— Это всегда можно определить.

— А как?

— Подойдите чуть поближе, и я вам покажу.

Он стоял у пропитанной креозотом калитки с резьбой вверху, изображающей восходящее солнце, а она остановилась на бетонной дорожке, по которой шла пощупать, высохло ли белье. Высокий мужчина с мясистым лицом и шеей школьника. Он стоял в неуклюжей позе, коричневое пальто доходило ему почти до лодыжек.

— Ступни, — сказал он, указывая вниз.

Она поглядела. Нет, они были не огромными и расплющенными, а, наоборот, не очень большими. Но что-то странное в них было… смотрят не в ту сторону? Вот-вот! Их носки были вывернуты наоборот.

— Вы надели сапоги не на ту ногу? — спросила она.

— Ну что вы, мисс. У всех полицейских ступни такие. Это в правилах указано.

Она почти ему поверила.

— Некоторых новичков приходится ОПЕРИРОВАТЬ, — добавил он тоном, наводившим на мысль о сырых темницах.

Тут она засмеялась. И снова засмеялась, когда он вернул скрещенные под полами пальто ноги в нормальное положение.

— Вы пришли арестовать меня?

— Я пришел насчет затемнения.

В воспоминаниях такое знакомство с собственным мужем казалось ей странным. Но, возможно, не более странным, чем некоторые. А в сравнении с другими, так почти многообещающим.

Он еще раз заглянул насчет затемнения. А в третий раз просто случайно проходил мимо.

— А вы не хотите сходить в пивную на танцы в кафе-кондитерскую погулять покататься познакомиться с моими родителями?

Она засмеялась.

— Думаю, что-то мама одобрит.

И что-то было одобрено, и они начали встречаться. Она обнаружила, что глаза у него темно-карие, что он высокий, немножко непредсказуемый, но в первую очередь высокий. Он обнаружил, что она нерешительна, доверчива и бесхитростна до степени упрека.