Новый сладостный стиль - Аксенов Василий Павлович

Мистер Даппертат улыбнулся.

– Осмелюсь заметить, мой милый центурион, что есть одна область, в которой заморские страны еще могут бросить вызов Соединенным Штатам Америки. С трудом представляю себе начальника охраны германского большого универмага, который приводит пьяного посетителя в офис своего босса.

– Я ожидал этого упрека, – грустно сказал Дакуорт, чья фамилия, смеем мы заметить, переводится на русский как «достойный утки». – Быть может, я действительно заслужил этот выговор со стороны своего в высшей степени уважаемого, хоть и очень молодого руководства, но как я мог не представить этому руководству человека по имени Александр Корбах?

Сказав это, монументальная фигура отошла к древнему глобусу и толчком своего несокрушимого пальца дала ход медленному скрипучему вращению. Австралия, молча загадал он, если он остановится на Австралии, все будет в порядке с моей работой, с нашей компанией, с городом и со всей страной. Результат этого тайного пари оказался несколько двусмысленным. Глобус действительно остановился на том месте, где должна была присутствовать Австралия, но, увы, этот маленький континент не был еще открыт к моменту изготовления благородного географического устройства, так что вместо кенгуриной земли перед взором Дакуорта стояло только ржавое морское пространство.

К этому моменту генеральный менеджер вышел из «сирхасаны» и перешел в более присущее homo erectus положение.

– Удивительно! – вскричал он. – Ты уверен, Бен, что этот парень носит имя нашей компании и в то же время не является американцем?

– Я проверил его документ, – ответствовал офицер. – Там среди какой-то тарабарщины написано по-французски «Александр Корбах».

Арт сам открыл дверь и пригласил таинственного незнакомца. Тот вошел в кабинет под конвоем двух младших офицеров охраны, Джима и Рикардо; генеральный менеджер гордился тем, что знал всех восемьсот двенадцать служащих магазина по именам. Иностранец был не молод, но и не стар, не высок, но и не низок, чрезвычайно лыс, но в то же время привлекателен со своим хорошо очерченным подбородком и сверхразмерными голубыми глазами.

– Эти гэйз,[32] – сказал он, показывая на свою стражу, – не вежливэйт.

У менеджера едва ли не перехватило дыхание.

– Эти гэйз? Вы сказали «гэйз», сэр? – Тут его осенило. – Вы, наверное, хотели сказать «гайз»,[33] сэр? Немудрено, что ребята были немного «не вежливэйт» с вами, сэр!

Комедия неверной идентификации, подумал Александр. Обычно это кончается хорошим ударом в челюсть.

– Сорри, – пробормотал он. – Это мой ебаный инглиш.

Молодой менеджер попросил свою стражу оставить его наедине с иностранцем и предложил тому превосходный буржуазный стул. На столе появился графин толстого резного стекла, наполненный темно-красным напитком, один вид которого пробуждал почти угасшие надежды на поворот к общему гуманизму.

– Куестчин,[34] – произнес Александр. – Куестчин, куестчин, куестчин. – В ужасе, хоть слегка и комическом, он осознавал, что потерял все английские глаголы. Существительные еще выскакивали, глаголы же укатились, как ртуть, куда-то в прорехи штанов.

– Я весь внимание, – оживленно произнес Даппертат и даже слегка пробарабанил ладошками по зеленому сукну стола.

– Александр Корбах, – сказал Корбах и ткнул себя большим пальцем в грудину. Потом обвел широким жестом упакованное в дубовые панели пространство. – Тоже Александр Корбах. Уот? Хау?[35]

Арт покивал с еще большим оживлением:

– Я понимаю ваше замешательство, мистер Корбах. Увидеть свое собственное имя на фронтоне огромного коммерческого заведения в Нью-Йорке! Сущая фантастика, не правда ли? Конечно, если бы вы были американцем, вас бы это не так удивило. У нас тут, по всей вероятности, обитают сотни всяких Ральфов Лоренов, тысячи всяких Хектов, Саксов, Эксонов и других носителей больших имен. В конце концов, это страна открытых возможностей, во всяком случае, она считается таковой. Но вы, как я понимаю, прибыли из-за морей и не были знакомы с нашими большими именами. Откуда вы вообще-то, Алекс?

Из всей этой тирады Александр отчетливо уловил только последнюю фразу.

– Советский Союз, – сказал он. – Юнион хуев. Москва распиздяйская. Нью-Йорк расфакованный. Театр. Режиссер. Улица. Небо. Мое имя. Галлюцинация?

Глаголы по-прежнему позорно отсутствовали.

– Послушайте, Алекс, – терпеливо сказал Даппертат. – Я буду говорить медленно, чтобы вы лучше поняли. Александер Корбах это большое имя в нашей стране. Оно принадлежит гигантской коммерческой и финансовой корпорации, которую основал сто лет назад человек по имени Александер Корбах. Вот перед вами на стене портрет этого господина в его лучшие годы. Насколько я могу догадаться, он позировал для этого портрета как раз в том кабинете, в котором мы сейчас с вами ведем этот волнующий разговор.

Александр бросил дикий взгляд на густую масляную живопись в золоченой раме и нашел там прохладноглазого джентльмена с усами а-ля генерал Китченер и с легкими светлыми волосами, венчающими крутую башку. Очень старательно был выписан бархатный пиджак болотного цвета, булавка в галстуке и перстень на одном из пальцев, что удивляли своей мозолистостью по сравнению с утонченными линиями лица.

Арт Даппертат продолжал:

– Вначале это была компания розничной торговли, и наш универсальный магазин являлся ее флагманом. Воображаете, дружище, как я был горд, когда меня назначили генеральным менеджером этого национального наследия?

Александр перебил его:

– Еврей? – спросил он, кивая на портрет. – Россия?

Даппертат мягко улыбнулся. Воспитанный в либеральной школе «Лиги Плюща», он с терпимостью относился к бесцеремонным манерам незнакомца, относя их к российской темноте.

– Насколько я знаю, сэр, Александер Корбах приехал сюда из Варшавы или из Берлина и основал здесь славную американскую династию богачей. Хорошие новости для вас, Алекс: эта династия по-прежнему управляет корпорацией, и у вас есть шанс быть представленным нашему президенту, Стенли Франклину Корбаху. Воображаете?

– Уот? Уай?[36] – Глубокие параллельные линии, появившиеся на лбу, отразили замешательство тезки великого американского человека. – Ай донт![37] – Таким образом первый глагол все-таки проскочил в его речь. – Что? Зачем? Не воображаю!

Благорасположенный Даппертат потянулся через стол и похлопал своего собеседника по довольно влажному плечу:

– Н у, хорошо, попробую сказать это иначе. Хотите познакомиться с президентом нашей компании, самим Стенли Корбахом?

Александр пожал плечами:

– С какой стати? Ноу, ай донт.

Арту показалось, что какое-то страдание промелькнуло в глазах этого явно не вполне нормального человека.

– Послушайте, дорогой друг, вы, кажется, не все поняли. Стенли Корбах – один из самых богатых людей этой страны. Доступ в его круг практически закрыт для всех. Однако вам, мой незнакомый друг, выпал один шанс из миллиона. Во-первых, вы оказались полным тезкой нашего основателя. Во-вторых, вам почему-то повезло познакомиться лично со мной, с человеком, у которого есть личные связи со Стенли и который испытывает к вам необъяснимую симпатию. И, наконец, в-третьих, недавно во время игры в гольф я узнал о том, что Стенли в настоящее время одержим генеалогией. Я уверен, ему будет интересно поговорить с вами о вашей линии Корбахов. Поняли? Это дает вам огромные возможности, ну, для поисков огромнейших возможностей, ясно?

Корбах встал и предложил своему любезному хозяину прощальное рукопожатие.

– Сколько вам лет, Доктор Даппертутто?

– Двадцать семь, – со скромной гордостью сказал Арт, словно его молодость была чем-то вроде наследственного дара. Затем он мягко поправил визитера: – Однако меня зовут Даппертат, а не Даппертутто.

Визитер внезапно рассмеялся самым беззаботным манером.

– Сорри, ай диднт уонт ту, ну, черт, вас обидеть. Доктор Даппертутто из, ну, фром, что, ю ноу, Гофман, ну, Мейерхольд, в общем, комедия дель арте.

Менеджер был все-таки слегка обижен.

– Арт, к вашему сведению, это просто уменьшительное от Артур. Итак, хотите воспользоваться исключительной возможностью?

Между прочим, предлагая «исключительную возможность» этому сомнительному иностранцу, он отказывался признаться самому себе, что она дает и ему исключительную возможность напомнить о себе Стенли Корбаху, а там – кто знает? – может быть, даже и получить приглашение к этому небожителю.

– А как насчет еще одного стакана этого напитка? – спросил Александр и выразительной жестикуляцией пояснил свое желание.

Арт немедленно наполнил стаканы своим изысканным портом. И застыл, пораженный. Незнакомец осушил свой стакан разом, до дна, и крякнул.

– Прекрасно! – воскликнул он. – Это пойло возвращает к реальности! «Коммедия Дивина» превращается в комедия дель арте!