Подобно реке... - Коэльо Пауло

Посетил стоматолога. Билеты на самолет для предстоящего путешествия, с которыми могла возникнуть задержка, пришли по курьерской почте. Есть кое-какие дела на завтра, кое-что я сделал вчера, но сегодня…

Сегодня я совершенно не знаю, чем занять себя.

Это меня пугает: разве я все дела переделал? Ведь для того чтобы придумать занятие, много хитрости не требуется: всегда найдутся какие-нибудь неосуществленные планы, всегда есть перегоревшие лампочки, которые надо заменить, сухие листья, которые надо сгрести, книги, которые надо расставить по полкам, файлы в компьютере, которые надо организовать, и много других дел. Как же получилось так, что у меня сегодня день полной праздности?

Надеваю берет, одежду с подогревом, поверх — непромокаемую куртку и выхожу в сад. В течение ближайших четырех-пяти часов холод мне не страшен. Сажусь прямо на мокрую траву и начинаю разбираться с теми мыслями, которые вертятся в голове:

А. Я бездельничаю. Между тем все люди сейчас чем-то заняты, усердно трудятся.

Сам себе отвечаю: я тоже много тружусь, до двенадцати часов в сутки. Просто так случилось, что как раз сегодня мне нечем заняться.

Б. У меня нет друзей. Я, один из самых известных писателей в мире, сижу здесь в одиночестве, и даже телефон не звонит.

Ответ: у меня есть друзья, но они считаются с моей потребностью в уединении, ради которого я, собственно, и забираюсь сюда, на мельницу во французском городишке Сен-Мартен.

В. Надо съездить за кока-колой.

Да, я вспомнил, что вчера закончилась кока-кола. Что мне мешает взять машину и поехать за ней в ближайший город? И на этой мысли я останавливаюсь. И все же: почему так трудно оставаться совсем без дела?

И снова разные мысли роятся в моей голове: о друзьях, сокрушающихся по поводу того, что еще даже не случилось; о знакомых, вечно занятых абсурдными, на мой взгляд, делами, бессмысленными разговорами, праздной болтовней по телефону; о начальниках, придумывающих новое поручение лишь для того, чтобы о них не забывали; о простых клерках, переживающих, что начальник не дал им никакого задания: не намек ли это на то, что в их услугах больше не нуждаются? О матерях, которые не находят себе места, потому что их дети покинули родительский дом; о студентах, измученных учебой, зачетами, экзаменами.

Чтобы не вставать и не ехать в магазин за кока-колой, я веду с собой долгое и трудное сражение. Тоска смертная одолевает меня, но я все равно решаю остаться и ничего не делать, по крайней мере в течение нескольких ближайших часов. Но постепенно томление уступает место сосредоточенности, и я начинаю слышать свою душу. Ей давно не терпится побеседовать со мной, но я все время был занят и занят.

Ветер не стихает, я знаю, что сегодня очень холодно, идет дождь и что завтра, вероятно, мне придется ехать за кока-колой. Я предаюсь безделью, и в то же время я занят делом, важнее которого не бывает: я прислушиваюсь к себе.

1 июля 1997 года в 13 часов 5 минут на тротуаре Копакабаны лежал мужчина лет пятидесяти. Я прошел мимо, едва взглянув на него, и продолжил свой путь к уличному кафе, где обычно пью кокосовый сок.

Как житель Рио-де-Жанейро, я сотни (а может, тысячи) раз наблюдал мужчин, женщин или детей, лежащих на тротуаре. Как человек, много путешествующий, могу свидетельствовать, что подобные сцены не редкость практически во всех странах: от богатой Швеции до нищей Румынии. Я видел лежащих на тротуаре людей во все времена года: холодной зимой в Мадриде, Нью-Йорке и Париже они собираются около вентиляционных решеток, через которые выходит наружу теплый воздух из метро. В Ливане они прячутся от нестерпимого зноя в развалинах домов, оставшихся со времен войны. Видом валяющихся на тротуарах людей — пьяных, бездомных, изможденных — сегодня не удивишь никого.

Я выпил свой стакан сока и, не задерживаясь, поспешил обратно: у меня было запланировано интервью с Хуаном Ариасом из испанской газеты «Эль Пайс». На обратном пути я снова увидел на том же месте лежащего прямо на солнце мужчину. Все поступали так же, как и я: смотрели на него и проходили мимо.

Но к тому времени моя душа (хотя я и не знал об этом) устала наблюдать столько раз одну и туже сцену, и, когда я поравнялся с этим мужчиной, какая-то сила, которой я не в состоянии был противиться, заставила меня встать на колено и попытаться поднять его.

Он не реагировал. Я повернул его голову и заметил кровь на висках. И что теперь? Насколько опасна рана? Я обтер ему виски своей футболкой: вроде бы ничего страшного.

В этот момент мужчина стал бормотать: «Попроси, чтобы они меня не били», — и еще что-то в этом роде. По крайней мере, я удостоверился, что он жив. Теперь мне надо было убрать его в тень и вызвать полицию.

Я окликнул прохожего и попросил помочь оттащить лежащего на песок. Это был важный мужчина при костюме, с портфелем и разными свертками в руках. Он оставил все это на тротуаре и бросился помогать мне: видно, его душа тоже устала от подобных сцен.

После того как мы уложили избитого в тени, я отправился домой, предполагая зайти по дороге в отделение полиции и обратиться к ним за помощью. Но еще на подходе к отделению я заметил двух полицейских.

— Там, напротив такого-то номера дома, лежит сильно избитый мужчина, — сообщил я им. — Я уложил его на песок. Неплохо бы вызвать ему «скорую помощь».

Полицейские заверили меня, что предпримут надлежащие меры. Вот и все: я исполнил свой долг. Бойскаут, будь всегда начеку! День прожит не зря! Я переложил ответственность на других, пусть теперь они думают. И, к тому же, испанский журналист наверняка уже был на подъезде к моему дому.

Не сделал я и десяти шагов, как меня остановил иностранец. На корявом португальском он сказал:

— Я уже сообщал полицейским о мужчине на тротуаре. Они мне ответили, что это не их забота и что было бы другое дело, если бы он что-нибудь украл.

Не дослушав до конца, я поспешил вернуться к патрульным. Я рассчитывал, что им известно мое имя, так как я печатался в газетах и не раз выступал на телевидении. У меня даже возникла нелепая мысль, что иногда слава способна помочь в решении той или иной проблемы.

— Вы служите в органах власти? — поинтересовался один из них, когда я еще раз обратился к ним за помощью, на этот раз более настойчиво.

Мое имя им ничего не говорило.

— Нет. Но мы должны решить проблему немедленно.

Я выглядел не очень солидно: в бермудах из старых обрезанных джинсов, в футболке, испачканной кровью мужчины, и весь вспотевший. Обычный человек, без имени, без власти, уставший видеть людей лежащими на тротуаре и за несколько десятков лет своей жизни впервые решивший что-то сделать для одного из них.

И эта решимость оказалась определяющей. Бывают минуты, когда ты становишься готовым на все и теряешь всяческий страх. Бывают минуты, когда твои глаза начинают излучать особенный блеск и всем сразу становится ясно, что тебе не до шуток. Патрульные пошли со мной и вызвали «скорую».

Возвращаясь домой, я думал о трех уроках, извлеченных из этой прогулки: а) каждый спешит избавиться от дела, когда руководствуется «голым романтизмом»; б) всегда находится тот, кто готов сказать тебе: «Раз начал — иди до конца». И наконец: в) убежденность в правильности того, что ты делаешь, дает тебе власть над другими людьми.

Во время одной из поездок я получил факс от моей секретарши:

«Для выполнения ремонта в кухне не хватает одной стеклянной плитки, — сообщалось в нем. — Направляю первоначальный проект и соображения каменщика относительно того, как можно обойтись без нее».

На одной странице был рисунок, сделанный моей женой: гармонично сочетающиеся ряды плиток и отверстие для вентиляции. На другой — план, который позволял решить проблему нехватки одной плитки: сущая головоломка, где стеклянные квадраты перемешаны без малейшего представления об эстетике.

«Пускай купят недостающую плитку», — приписала жена своей рукой. Так и было сделано, и первоначальный замысел был сохранен.

В тот вечер я долго думал об этом эпизоде: как часто из-за какой-нибудь безделицы мы готовы извратить первоначальный замысел нашей жизни!

У вдовы из одной бедной бенгальской деревни не было денег, чтобы платить за проезд в автобусе сына, поступившего в городскую школу, и мальчику приходилось в одиночку добираться пешком через лес. В первый раз мать напутствовала его перед дорогой:

— Сынок, не бойся леса. Проси бога Кришну быть тебе попутчиком. Он услышит тебя.

Мальчик так и поступил. Кришна услышал его и каждый день сопровождал в школу и обратно.

Накануне юбилея одного из преподавателей мальчик попросил у матери денег на подарок.