Обещание - Пиколт Джоди

Майкл забрался в свой грузовичок. Он ехал за женой по Лесной ложбине, не сводя глаз с ее машины. По обе стороны широкого тонированного заднего стекла высоко располагались габаритные огни, а чуть пониже, уже вдоль багажника — еще полоска габаритных огней. Каждый раз, когда Мэлани жала на тормоз, габаритные огни вспыхивали и казалось, что машина улыбается.

Кот Барри Делани перевернул чашку с кофе именно в тот момент, когда она уже собиралась ехать в суд.

— Черт, черт, черт! — выругалась она, отодвигая воющего кота от лужи и вытирая ее кухонным полотенцем. Но лужа была слишком большой, и кофе продолжал тоненькими ручейками течь с кухонного стола.

Барри взглянула на раковину, решив, что у нее нет времени убирать беспорядок. Только через несколько дней обнаружилось, что пятно от кофе осталось на белом виниловом полу, и в течение следующих десяти лет она, заходя в кухню, вспоминала Криса Харта.

Джордан опустил свой портфель на кухонный стол и обернулся к Томасу, одной рукой поправляя галстук.

— Что скажешь?

Томас присвистнул.

— Выглядишь отлично, — заверил сын.

— Достаточно хорошо, чтобы выиграть?

— Достаточно хорошо, чтобы надрать обвинению зад! — засмеялся Томас.

Джордан усмехнулся и стукнул сына по спине.

— Выбирай выражения, — вяло пожурил он, взял пачку хлопьев с какао и изменился в лице. — Томас! Ты все съел? — Он нахмурился, заглянув в темные, пустые недра коробки.

Томас с набитым ртом удивленно взглянул на отца.

— Разве ничего не осталось? Папа, я думал, там еще есть хлопья.

Каждое утро перед судом Джордан ел хлопья с какао. Суеверие, которое не имело под собой реальной почвы (сродни тому, почему подающий бейсбольной команды никогда не бреется перед решающей игрой или шулер зашивает в подкладку своего пиджака кроличью лапку). Но, черт побери, это была его примета, и она срабатывала. Съешь хлопьев — выиграешь суд.

Томас заерзал под сердитым отцовским взглядом.

— Я могу сгонять купить, — предложил он.

Джордан хмыкнул.

— Интересно, на чем?

— На велосипеде.

— В таком случае ты успеешь как раз… скорее всего, к обеду. — Джордан покачал головой. — Я просто хочу, — произнес он, стараясь сдерживаться, — чтобы ты иногда думал, а потом делал.

Томас опустил глаза в тарелку.

— Я могу сходить к соседям и узнать, нет ли у миссис Хиггинс хлопьев.

Миссис Хиггинс было семьдесят пять лет, она уже на ладан дышала. Джордан сильно сомневался, что у нее в кладовке завалялись хлопья.

— Забудь! — раздраженно бросил он, протягивая руку к холодильнику за оладьями. — Нет времени.

Было странно снова надеть костюм. Надзиратель вместе с завтраком принес Крису и одежду: пиджак и широкие брюки, которые Крис не носил с тех пор, как его арестовали. Он вспомнил, как они ходили покупать этот костюм. В магазине пахло деньгами и шерстяной тканью. Прыгая на одной ноге в примерочной кабинке, он пытался натянуть брюки, пока мама с Эмили обсуждали, какой брать галстук, и их голоса доносились из-за двери, словно щебет птичек.

— Харт! — окликнул конвойный, стоя на пороге камеры. — Пора.

Крис шел по блоку в костюме, на висках выступили бисеринки пота — его страшила подозрительная тишина, которую хранили обитатели остальных камер. Нетрудно было догадаться почему. Невозможно видеть, как человек идет на суд, и не задумываться над тем, что это ждет и тебя.

За Крисом заперли тяжелые двери, и конвойный повел его к одному из помощников шерифа, которые находились в здании окружного суда Графтона.

— Удачи! — пожелал он, надевая на Криса наручники и пристегивая их к цепи на поясе.

Помощник шерифа подождал, пока конвойный отопрет входную дверь, и, крепко держа Криса чуть ниже локтя, вывел его из тюрьмы.

Крис впервые за семь месяцев оказался на улице, где его окружали только горы и ленивое течение реки Коннектикут. С фермы, расположенной рядом с тюрьмой, потянуло навозом. Крис глубоко вздохнул, подставил лицо солнцу, впитывая его лучи, ноги у него подкосились под тяжестью мнимой свободы.

— Идем, — поторопил его помощник шерифа, толкая в сторону здания суда.

В зале суда было подозрительно пусто, большинство участников этой трагедии выставили за его пределы как свидетелей. На скамье прямо за столом защиты сидел чопорный Джеймс. Джордан, который прибыл несколькими минутами ранее, сидя на стуле и закинув ногу на ногу, беседовал с коллегой, но замолчал, как только открылась боковая дверь. Джеймс проследил за его взглядом и увидел Криса.