Серная кислота - Нотомб Амели

Панноника притаилась в жидкой грязи за бараком, сердце ее готово было разорваться. Казалось, это длится вечность. Когда он вернулся, ему уже не нужно было зажимать жертве рот: девочка лежала неподвижно, привалившись к его груди.

Старик вышел из барака один. Панноника двинулась за ним. Она увидела, как он входит в жилище лагерного начальства – организаторов, которых называли здесь офицерами. Он запер за собой дверь на два оборота.

Вернувшись в барак, Панноника разрыдалась от отвращения на своем тюфяке.

На следующий день она внимательно вглядывалась в лицо ПФЦ-150: на нем не отражалось ровно ничего.

– Кто этот старик, что приходил ночью?

Девочка не ответила.

Панноника стала в бешенстве трясти ее:

– Зачем вы покрываете его?

– Я покрываю себя.

– Разве я вам угрожала?

Подошел надзиратель Марко и рявкнул на Паннонику:

– А ну отвали быстро от бедного ребенка!

Наполняя тару для камней, она в бессильной ярости спрашивала себя, возможно ли, чтобы заключенные, ночевавшие с ПФЦ-150 в одном бараке, ничего не видели и не слышали. «Конечно, они врут. Они просто дрожат за свою шкуру, мерзавцы. Но я этого так не оставлю».

Она дождалась, когда надзирательница Здена к ней подойдет, и потребовала встречи с кем-нибудь из организаторов. Здена посмотрела на нее с таким изумлением, словно она просила подать ей жареную индейку. Однако на такой случай инструкций никаких не было, и надзирательница обещала выяснить.

Надо полагать, она передала просьбу в высшие инстанции, поскольку последовал ответ: совершенно исключено. В столовой Паннонику чуть не прорвало. «А что, если сейчас встать и громко, потребовав всеобщего внимания, рассказать, что я узнала? Бесполезно. В лучшем случае вспыхнет бунт, который потопят в крови. В худшем – усталые узники, занятые едой, вообще не отреагируют. Нет уж, не стоит рисковать, чтобы не возненавидеть их всех поголовно. Буду действовать сама, напрямую».

Ночь прошла без старухиного воя. Панноника спала не просыпаясь и потому не могла вступиться за ПФЦ-150. Утром она на себя разозлилась: «Выходит, без завываний этой ведьмы я дрыхну и все мне трын-трава!»

На следующую ночь вопли ЗХФ-911 сработали как будильник. Но когда Панноника подошла к бараку ПФЦ-150, мужчина был уже далеко. Она нагнала его и, не раздумывая, бросилась наперерез.

– Отпустите ребенка! – крикнула она.

Лежавшая у него на руках ПФЦ-150 делала ей непонятные знаки, мотая головой.

– Отпустите ребенка сейчас же!

Старик стоял перед ней неподвижно.

Разъяренная СКЗ-114 вцепилась ему в горло.

– Отпустишь ты или нет?

Одним движением он отшвырнул Паннонику как пушинку и направился к офицерским квартирам. Она схватила его за ноги и повалила. ПФЦ-150 покатилась в грязь. Панноника велела ей бежать, но похититель держал ее за лодыжку. Он встал и поволок девочку за собой.

Панноника бросилась следом с проклятиями:

– Грязный мерзавец! Пользуешься тем, что она заключенная! Это же ребенок, она не может за себя постоять. Но предупреждаю, об этом узнают все. Я расскажу надзирателям, они расскажут организаторам, я сообщу зрителям, я испорчу тебе жизнь!

Старик насмешливо поглядел на нее, бросил девочку через порог и захлопнул дверь.

Панноника услышала, как повернулся ключ в замке, потом все стихло.

«Я даже не смогу опознать этого гада по голосу. Он не произнес ни слова», – подумала она.

Панноника так и осталась лежать на земле в ожидании ПФЦ-150. Напрасно. Девочка больше не появилась.

На утренней поверке Панноника увидела, что надзиратель Марко за руку ведет к ним ПФЦ-150. Она выглядела так, что краше в гроб кладут. Панноника ей улыбнулась.

Потом явился надзиратель Ян отбирать смертников. Обычно он неспешно шел вдоль строя, на ходу прикидывая, кого бы казнить; на сей раз он без колебаний вывел ЗХФ-911 и ПФЦ-150.

Ряды заключенных содрогнулись. Зло для них давно стало обыденностью, но смертный приговор ребенку не шутка. Они даже не порадовались, что избавятся наконец от старухи.

В последний раз все услышали скрипучий насмешливый голос ЗХФ-911, которая как ни в чем не бывало продолжала высказываться:

– Где стар, там и мал, для среднего арифметического.

Смерть ее не пугала.

ПФЦ-150 ошеломленно молчала. Пришлось подтолкнуть ее, чтобы заставить идти.

Никогда Панноника так не страдала, как в те минуты, когда девочка уходила на казнь.