Метафизика труб - Нотомб Амели

Отныне мои бессонные ночи проходили в созерцании моей сестры. Феи, слетавшиеся к моей колыбели, дарили ей сон: нисколько не потревоженная моим пристальным взглядом, она спала, и её спокойствие усиливало восхищение. Я заучила наизусть ритм её дыхания и мелодичность вздохов. Никто не знал так хорошо сон другого человека.

Двадцать лет спустя я с волнением прочла эту поэму Арагона:

• Я вернулся домой подобно вору
• Ты уже спала, разделяя тяжёлый сон цветов,
• Мне страшно твоё молчание и, однако, ты дышишь
• Я держу тебя в объятиях воображаемая империя
• Я рядом с тобой, часовой, который дрожит
• При каждом шаге, который отдаётся эхом в ночи
• Я рядом с тобой, часовой на стенах,
• Который боится листьев и замирает
• При бормотании в ночи
• Я живу ради этого стона в час, когда ты отдыхаешь,
• Я живу ради этого страха во мне каждой вещи в ночи
• Иди поведай всем будущим о мой Газель,
• Что здесь царит лишь имя Эльзы
• Средь ночи

Достаточно было лишь заменить Эльзу на Жюльетт.

Она спала за нас двоих. Утром я вставала свежая и бодрая, отдохнувшая отдыхом моей сестры.

Май начался хорошо. Вокруг Маленького Зелёного Озера пышно зацвели азалии. Словно искра рассыпала огненную пыль, вся гора была покрыта ею. С тех пор я плавала в розовом цвете.

Дневная температура не опускалась ниже 20 градусов: настоящий рай. Я уже начала думать, что май чудесный месяц, когда разразился скандал: родители поставили в саду шест, на вершине которого колыхалась, как флаг, большая рыба из красной бумаги, хлопающая на ветру.

Я спросила, что это такое. Мне объяснили, что это карп, в честь мая, месяца мальчиков. Мне сказали также, что карп является символом мальчиков, и что такое изображение рыбы водружали в семьях, где были мальчики.

— А когда месяц девочек? — спросила я.

— Такого нет.

У меня не было слов. Какая поразительная несправедливость!

Мой брат и Хьюго насмешливо смотрели на меня.

— Почему у мальчиков карп? — снова спросила я.

— Почему дети всегда говорят «почему»? — передразнили они меня.

Я ушла обиженная, убеждённая в уместности своего вопроса.

Я уже конечно заметила разницу полов, но меня это никогда не волновало. На земле было много различий: японцы и бельгийцы (я думала, что все белые бельгийцы, кроме меня, себя я считала японкой), высокие и маленькие, добрые и злые и т.д. Мне казалось, что между мужчинами и женщинами была такая же разница. И вот я впервые поняла, в чём было дело.

Я встала в саду под мачтой и смотрела на карпа. В чём он был больше похож на моего брата, чем на меня? И чем принадлежность к мужскому полу была лучше, если этому посвящали флаг и месяц — тем более месяц нежности и азалий? В то время, как женственности не посвятили ни одного вымпела, ни одного дня!

Я пнула мачту ногой, но она осталась к этому равнодушной.

Май уже не казался мне славным месяцем. Впрочем, цветы японских вишен облетели, и это напоминало весеннюю осень. Свежесть поблекла, и ни один из кустов больше не ожил.

Май заслуживал названия месяца мальчиков. Это был месяц упадка.

Я попросила, чтобы мне показали настоящих карпов, как император требует увидеть живого слона.

Нет ничего проще в Японии, чем увидеть карпа, тем более в мае. Этого зрелища трудно избежать. Если в парке есть водоём, в нём обязательно есть карпы. Кои (карпов) не едят, — впрочем, сасими^[7] из них было бы ужасным, — но они служат предметом наблюдения и обожания. Пойти в парк для созерцания карпов такое же цивилизованное времяпрепровождение, как сходить на концерт.

Нишио-сан отвела меня в дендрарий Футатаби. Я шагала, задрав голову, растерянная величественной красотой криптомерий^[8] и испуганная их возрастом: мне было два с половиной года, им двести пятьдесят лет, они были в буквальном смысле в сто раз старше меня.

Футатаби был растительным святилищем. Даже живя в самом сердце красоты, как это было со мной, нельзя было не поддаться очарованию этой ухоженной природы. Казалось, деревья осознавали собственную значимость.

Мы пришли в водяную комнату. Я различила движение цветных пятен в воде. С другой стороны пруда подошёл человек и кинул корм в воду: я увидела карпов, подпрыгивающих, чтобы его схватить. Некоторые были огромны. Радужные брызги переливались от голубого стального до оранжевого цветов, а ещё белым, черным, серебряным и золотым.