На пятьдесят оттенков темнее - Джеймс Эрика Леонард

Я гляжу на Кристиана сквозь ресницы, а он смотрит на меня… с чем? С волнением? Трепетом? Удивлением?

Он перешагивает через джинсы, снимает носки, и я беру его в руку, туго сдавливаю, двигаю назад, как он показывал мне на минувшей неделе. Кристиан стонет и напрягается, дыхание со свистом вырывается через стиснутые зубы. Чуть поколебавшись, я беру его в рот и сосу – сильно. М-м-м, на вкус он приятный.

– Ахх… Ана… ой, мягче.

Он нежно держит меня за затылок, а я еще глубже беру его в рот, плотно сжимаю губы и сосу изо всех сил.

– Хватит, – шипит он и грязно ругается.

О-о, это хорошо, сексуально, это вдохновляет… И я делаю это еще раз, втягиваю его еще глубже, вожу языком вокруг кончика. Хм-м… я чувствую себя Афродитой.

– Ана, хватит. Больше не надо.

Я проделываю все снова – взмолись, Грей, взмолись!

– Ана, ты увлеклась, – прорычал он сквозь зубы. – Так ты всего меня проглотишь.

Еще раз. Он наклоняется, хватает меня за плечи и швыряет на постель. Стаскивает через голову рубашку, протягивает руку к своим джинсам и достает из них конвертик из фольги. Он тяжело дышит, я тоже.

– Сними лифчик.

Я сажусь и выполняю его приказ.

– Ляг. Я хочу посмотреть на тебя.

Я ложусь и смотрю, как он медленно надевает презерватив. Я ужасно хочу его. Он смотрит на меня сверху и облизывает губы.

– Красиво смотришься, Анастейша Стил.

Он наклоняется над кроватью и целует меня. Он целует поочередно мои груди, щекочет языком соски. Я захожусь от страсти, извиваюсь под его мускулистым телом, но он не останавливается.

Нет… Перестань… Я хочу тебя…

– Кристиан, пожалуйста!

– Что «пожалуйста»? – бормочет он, уткнувшись в мои груди.

– Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

– Прямо сейчас?

– Да-да, пожалуйста.

Глядя мне в глаза, он раздвигает мне ноги своими коленями и входит в меня в восхитительно медленном темпе.

Закрыв глаза, издавая громкие стоны, я наслаждаюсь полным, изысканным ощущением его обладания, инстинктивно приподнимаю навстречу ему свой таз. Он выходит из меня и медленно наполняет снова. Я погружаю пальцы в его шелковистые непослушные волосы, а он – как медленно! – движется во мне.

– Быстрее, Кристиан, быстрее… пожалуйста.

Он торжествующе смотрит на меня с высоты вытянутых рук, потом целует, убыстряет ритм – беспощадно, мстительно – о черт! – и я уже понимаю, что это ненадолго. Он переходит на бьющий ритм. Я тоже ускоряю движения, мои ноги напрягаются.

– Давай, малышка, – просит он, хватая ртом воздух. – Помоги мне.

Его слова помогают мне, и я взрываюсь, роскошно, умопомрачительно, рассыпаюсь на миллион осколков. Он следует за мной, выкрикнув мое имя.

– Ана! Ох, Ана!

Его тело расслабляется, придавливает меня своей тяжестью, голова утыкается мне в шею.

Когда ко мне возвращается ясность мыслей, я открываю глаза и гляжу в лицо любимого мужчины. Оно ласковое, нежное. Кристиан трется кончиком носа о мой нос, опирается на локти, сжимает мои руки и держит их возле моей головы. Вероятно, чтобы я не прикасалась к нему. Мне грустно. Потом ласково целует меня в губы и выходит из меня.

– Я скучал по нашей близости, – шепчет он.

– Я тоже, – вторю я.

Он берет меня за подбородок и целует – страстно, словно о чем-то умоляет. Чего он хочет? Я не знаю. У меня захватывает дух.

– Не бросай меня. – Он глядит мне в глаза, глубоко и серьезно.

– Хорошо, – шепчу я и улыбаюсь. Его ответная улыбка ослепительна; облегчение, воодушевление и мальчишеский восторг соединяются в восхитительный букет, способный размягчить самое холодное сердце. – Спасибо за айпад.

– Я очень рад, что он тебе нравится, Анастейша.

– Какая у тебя самая любимая песня в подборке?

– Ну, это мой секрет, – усмехается он. – Пойдем, девочка! Приготовь мне пожрать. Я умираю от голода.

Он спрыгивает с кровати и тащит меня за собой.

– Девочка? – смеюсь я.

– Девочка. Еды мне, скорее, пожалуйста.

– Ну, раз вы так просите, сэр, я немедленно примусь за готовку.

Слезая, я сдвигаю подушку. Из-под нее появляется сдувшийся воздушный шарик с надписью «Чарли Танго». Кристиан берет его и озадаченно смотрит на меня.

– Это мой шарик, – заявляю я, надеваю халат и завязываю пояс. (Вот же черт… зачем шарик так некстати вылез из-под подушки?)

– В твоей постели?

– Да. – Я краснею. – Он составлял мне компанию.

– Счастливый «Чарли Танго», – удивляется Кристиан. На его лице расцветает улыбка от уха до уха.

Да, Грей, я сентиментальная девочка, потому что люблю тебя.

– Это мой шарик, – повторяю я, поворачиваюсь и иду на кухню.

Мы с Кристианом сидим на персидском ковре, едим палочками из белых фарфоровых мисок лапшу с курятиной и запиваем охлажденным белым «Пино Гриджо». Кристиан опирается спиной о диван, ноги вытянул перед собой. На нем джинсы и рубашка. Всё. В глубине комнаты из его айпода мягко льется музыка «Буэна Виста сошал клаб».

– Вкусно, – хвалит он, энергично орудуя палочками.

Я сижу рядом, поджав ноги, жадно ем, внезапно осознав, какая я голодная, и любуюсь его голыми ступнями.

– Обычно готовлю я. Кейт не любит с этим возиться.

– Тебя научила мать?

– Не совсем, – усмехаюсь я. – Когда у меня возник интерес к готовке, мать жила с Супругом-номер-три в Техасе. А Рэй, если бы не я, питался бы тостами и фаст-фудом.

– Почему ты не осталась в Техасе с матерью?

– Ее муж Стив и я… мы не ладили. И я скучала без Рэя. Мама недолго прожила со Стивом. Вероятно, опомнилась. Она не любит говорить о нем, – спокойно добавила я.

Это была невеселая полоса в ее жизни, которую мы с ней никогда не обсуждали.

– Так что ты осталась в Вашингтоне у отчима.

– Я очень недолго жила в Техасе. Потом вернулась к Рэю.

– Похоже, ты заботилась о нем, – мягко говорит он.

– Наверное, – пожимаю я плечами.

– Ты привыкла заботиться о других.

В его голосе явственно звучит недовольная нотка.

– В чем дело? – интересуюсь я с удивлением. – Тебя что-то не устраивает?

– Я хочу заботиться о тебе. – Его глаза сияют от каких-то непонятных эмоций.

Мое сердце заколотилось.

– Я уже заметила, – шепчу я. – Только ты делаешь это странным образом.

Он морщит лоб.

– Это единственный способ, которым я владею.

– Я все-таки злюсь на тебя за покупку SIP.

– Знаю, малышка, но твоя злость меня не остановит, – улыбается он.

– Что я скажу моим коллегам, Джеку?

Он мрачнеет и сердито щурится.

– Этот хрен еще у меня дождется.

– Кристиан! Он мой босс.

Он поджимает губы и становится похож на упрямого школьника.