Подземка - Мураками Харуки

Вада-сан была беременна, когда погиб ее муж; затем родилась Асука-тян. Средства массовой информации много писали о Вада-сан, поэтому многие о ней знают. Я тоже, прежде чем встретиться с ней, пробежал глазами эти статьи в газетах и журналах, и меня поразила разница между тем образом, который я себе создал, и реальным человеком. Конечно, я произвольно создал у себя в голове этот образ, и никто мне его не навязывал, но влияние СМИ все-таки не могло не сказаться. Короче говоря, они создают тот образ, который хотят создать.

Представшая передо мной в оригинале (а кроме оригинала ничего и не должно существовать) Ёсико Вада произвела впечатление умной молодой женщины. Четко выражает мысли. Когда я говорю «умной», то имею в виду ее здравый смысл, который проявляется по отношению к жизни, к тому, что она предпочитает, к выбору слов. Разумеется, я не встречался с погибшим Эйдзи Вада, но если он выбрал такую жену, думается, сам он был честным и хорошим человеком.

Хотя шок от потери мужа должен быть огромен, и оправиться от него нельзя, все длинное трехчасовое интервью улыбка не сходила с ее лица, и она живо отвечала на самые щекотливые вопросы. Только однажды в конце беседы не удержалась и уронила слезу. Я попросил прощения за то, что вынужден ее расспрашивать.

На обратном пути она проводила меня до ближайшей станции с Асука-тян на руках. Стоял жаркий летний день, и улица была совсем пустынна. За соседскими заборами виднелись счастливые домохозяйки. При расставании я хотел еще что-то сказать, но смог только вымолвить: «Будьте здоровы. Живите счастливо». Вероятно, это и хотел выразить. Но в тот момент я подумал, что слова здесь, наверное, бессильны. Однако мне как писателю можно продолжать работу, опираясь только на них. Возвращаясь один в поезде, я многое передумал.

Ёсико-сан — стопроцентная йокогамка. В ее словах чувствовалось мужество — возможно, потому, что они будут положены на бумагу. Однако в действительности ее речь была естественной, мягкой, полнилась стыдливым юмором. Вновь слушая записанное на пленку интервью, я уловил в ее словах горе тяжелой утраты.

Я родилась в префектуре Канагава^[104], но когда училась в начальных классах средней школы, мы переехали в Йокогаму. Там я и жила. Там окончила школу, там же работала в фирме. Я йокогамка и очень люблю этот город. Там все мои друзья — и по школе, и по работе, и по лыжам. Друзья меня спасают. Хотя они почти все имеют свои семьи, но мы иногда встречаемся за барбекю или играем в боулинг. В прошлом году после родов я долго прожила у родственников в Нагано. Воздух там чище, совсем другая среда — это здорово и все такое, но когда я вернулась сюда, то чуть не расплакалась от счастья.

Закончив старшую среднюю школу, я стала работать в Йокогамском Сбербанке, откуда ушла вскоре после того, как вышла замуж. Проработала я там девять лет и одиннадцать месяцев. Если бы проработала еще месяц, получила бы отпуск и премию за десятилетний стаж. Работу я любила, начальство тоже меня уважало, не боялось поручать мне любую работу.

До замужества я жила с родителями, единственный ребенок. Родители часто ссорились, особенно отец был ужасным, но в основном по пустякам. «Ты так сказала!» — «Ничего я не говорила!» — на таком примерно уровне. Сейчас я живу с отцом, и подобных вещей не бывает.

С мужем я познакомилась, когда мы катались на лыжах в префектуре Нагано, — через свою подругу, которая дружила с сотрудником «Джей-ти». Хорошо помню, что это было в феврале 1991 года. Муж очень любил лыжи, в один сезон провел на склонах в общей сложности почти целый месяц. Я начала кататься только в двадцать лет, и наш уровень, конечно, отличался, но в один сезон я раз пять ездила кататься. Хотя мои родители были против — говорили, что это опасно. Два раза в месяц они разрешали, а три считалось уже много. Родители у меня очень нервные, и до 25 лет я должна была возвращаться домой до 10 часов вечера (смеется).

Ну и вовремя вы возвращались?

Еще чего (смеется). Но если было поздно, в дом уже нельзя было войти, дверь на замке. Поэтому я останавливалась у подруг, хотя и чувствовала, что нехорошо так поздно возвращаться (смеется). Но родители обо мне очень беспокоились, и сейчас я понимаю, что вела себя неправильно. Когда сама родишь ребенка, понимаешь, насколько он тебе дорог.