Чайная книга - Фрай Макс

— Да с кем? — Рахель чуть не плачет. — С кем разговариваем? Почему на стуле спать? Ты вообще кто?

— Я — Менаше Вайнберг, у вас там в списках есть. Есть Менаше Вайнберг в списках?

— Есть, — напряженно кивает Рахель. — Сама оформляла.

— Ну и вот, — с нежностью журчит Роза ей на ухо, — вот это я и есть.

— Ты?

— Я.

— А… он? — Рахель указывает подбородком на кровать.

— И он тоже. Мы — Менаше Вайнберг.

Рахель осторожно трогает Розе лоб.

— А живешь-то ты где, Менаше Вайнберг?

Роза смотрит на нее строго и говорит с неожиданной твердостью:

— А живу я здесь. Теперь — здесь.

— Но у нас тут нет… таких, как ты, — сопротивляется Рахель. — У нас все лежачие.

— Я лягу, лягу, — прежним успокаивающим тоном обещает Роза. — Где скажут, там и лягу. Буду лежачей не хуже других, если надо.

Они выходят в коридор. По коридору бродит уборщик в мягких тапках и неторопливо возит по полу мокрой шваброй.

— Возле поста протри, — рассеянно просит его Рахель.

— Протру, — соглашается уборщик, направляясь к стойке.

— А с тобой мне что делать? — спрашивает Рахель у Розы. — Куда тебя девать?

— Никуда я не денусь.

Роза останавливается и смотрит на нее.

— Мы — Менаше Вайнберг, понимаешь? Мы тут оформлены и будем тут лежать. А если вы попытаетесь меня увезти, я вам на месте слягу так, что вы сами пожалеете, что не взяли меня, пока я еще ходила.

Рахель смеется:

— Ты страшная женщина. Как тебя саму-то зовут, Менаше Вайнберг?

— Роза. Роза Вайнберг.

— Да уж понятно, что не Зильберман. Ладно, Роза-Менаше. Иди обратно в палату. Придет старшая сестра — будем решать, что с тобой делать.

Когда Роза своим медленным шагом уже почти скрывается в палате, Рахель окликает ее опять:

— Роза! А как ты вообще сюда попала? Я сама днем дежурила, где же ты была?

Роза смущенно улыбается, а потом, не удержавшись, горделиво хихикает:

— Я лежала в прачечной.

— Что? — изумляется Рахель. — Что ты там делала?

— Лежала, — деловито объясняет Роза. — Я же говорила, что умею замечательно лежать. Там у вас на дверях написано, что прачечная работает по четным числам. А сегодня нечетное, поэтому меня никто не видел.

— Но как ты вошла?

— Мне открыл уборщик. Я ему сказала, что потеряла в прачечной очки. Он открыл и отошел, сказав, что позже придет запереть, но, когда он пришел обратно, я уже спряталась в белье. Там мягко. Я даже поспала. И знаешь, выспалась так, как мне давно не удавалось.

— А вышла-то ты как? Если он тебя запер?

— Вечером постучала, и другой уборщик мне открыл. Ему я сказала, что зашла искать очки и забыла выйти, потому что у меня склероз. Он поверил.

Роза возвращается в комнату и садится.

— И вот, ты можешь себе представить. Когда младший Абрамов стерег это чертово поле, он застал там девчонку! Дочку соседей, Риту. Которая приходила туда со своим любовником, сыном учителя из соседней деревни. И главное, ты меня спросишь — зачем ей понадобилось топтать именно это поле? Этого, знаешь, никто не понял. То ли оттого, что ее мать с детства не одобряла курящего агронома, то ли просто потому, что ей было близко дотуда бежать из дома. Но смешно другое. Смешно, что младший Нахумов сын как раз тогда гулял с этой самой Ритой. Представляешь, как она изумилась, когда он выскочил из-за кустов. А через месяц, ты не поверишь, женился на ней. Убедив ее, что умеет мысли читать и всегда, если что, ее поймает. Поэтому теперь она точно ему будет самая верная жена. И что ты думаешь? Так и вышло.

* * *

Зима. Ветер срывает шарфы и листья, в парке пусто. Нили надела теплый свитер с высоким горлом под белый халат. Свитер янтарно-золотого цвета и очень ей идет.

— Всем привет! — весело здоровается Нили, заходя с утра в комнату медсестер.

— Привет, — безучастно отвечает Иланит. Нили хмурится:

— Что случилось?

Иланит смотрит в окно на безлюдный парк. На мокрой скамейке кто-то забыл шерстяные перчатки. Иланит кажется, что они замерзли.

— Ночью умерла Шейла Майер.

Нили тихонько охает:

— Как?

— Очень быстро, — отвечает Иланит, по-прежнему глядя в парк. — Сердечный приступ. Даже не дождалась врача. Доктор Шауль пришел, констатировал смерть. И всё.