Истории обыкновенного безумия - Буковски Чарльз

— Сын мой, сын мой…

Мы стояли совсем рядом. Я ударил сплеча. Вмазал ему неплохо. Я услышал, как он зашипел. Он отступил на шаг. Я ударил еще раз. Промахнулся. Удар пришелся намного левее. Я упал в какие-то саженцы, завезенные из преисподней. Встал. Вновь двинулся на него. И в лунном свете я узрел фасад собственных брюк — заляпанный кровью, свечным воском, блевотиной.

— Сейчас узнаешь, ублюдок, кто здесь учитель! — уведомил я его, приближаясь.

Он ждал. Благодаря многолетней работе мастером на все руки, мышцы были еще не совсем дряблыми. Вложив в удар все двести тридцать фунтов своего веса, я врезал ему одиночным в живот.

Дзэн издал нечленораздельный звук, еще разок обратил молитвенный взор к небесам, промолвил что-то по-восточному, нанес мне резкий рубящий удар из арсенала каратэ и удалился, а я остался лежать, свернувшись калачиком среди идиотских мексиканских кактусов и кустов, которые, на мой взгляд, явно были растениями-людоедами из непролазных бразильских джунглей. Я отдыхал в лунном свете до тех пор, пока мне не почудилось, что один из лиловых цветов подбирается к моему носу и начинает перекрывать мне дыхание.

Черт возьми, понадобилось не меньше ста пятидесяти лет, чтобы усвоить гарвардский курс античной литературы. Выбора не было: я отделался от цветка и принялся ползком подниматься по лестнице. Наверху я встал на ноги, открыл дверь и вошел. Меня никто не заметил. Они по-прежнему несли всякую ахинею. Я плюхнулся в свой угол. От каратистского удара у меня над левой бровью образовалась открытая рана. Я нашел свой носовой платок.

— Черт подери! Мне необходимо выпить! — воскликнул я.

Подошел Харви со стаканом. Чистое виски. Я осушил стакан. Как вышло, что гул людских голосов оказался таким бессмысленным? Я заметил, что женщина, которую мне представили как мамашу невесты, ныне щедро демонстрирует ножки, причем смотрелись они неплохо — все эти длинные нейлоновые чулки, дорогие туфли на шпильках плюс внизу, у мысков, маленькие драгоценные камушки. Все это возбудило бы и идиота, а я был идиотом только наполовину.

Я встал, подошел к невестиной мамаше, задрал ей юбку до самых бедер, наскоро расцеловал ее прелестные коленки и принялся с поцелуями продвигаться вверх.

— Эй! — Внезапно она встрепенулась. — Ты что делаешь?

— Я тебя насквозь проебу! Буду ебать, пока у тебя из жопы говно не полезет! Хочешь?

Она толкнула меня, и я повалился спиной на ковер. Потом я вытянул ноги и задергался, пытаясь встать.

— Мужеподобная тварь! — заорал я на нее.

Наконец, минуты через три или четыре, мне удалось подняться на ноги. Кто-то рассмеялся. Потом, обнаружив, что ноги меня еще держат, я направился на кухню. Наполнил стакан, осушил его. После чего, наполнив еще один, вышел.

Они были там — все эти проклятущие родственники.

— Рой, Холлис! — сказал я. — Почему вы не разворачиваете свадебный подарок?

— Правда, — сказал Рой, — почему?

Подарок был завернут в сорок пять ярдов оловянной фольги. Рой принялся ее разматывать. Наконец фольга кончилась.

— Желаю счастья в семейной жизни! — воскликнул я.

Это был маленький, ручной работы гробик, изготовленный лучшими мастеровыми Испании. В нем даже имелось розовато-алое войлочное донышко. Он был точной копией настоящего гроба, разве что был сделан с большей любовью.

Рой окинул меня взглядом убийцы, оторвал ярлычок с указаниями по поводу того, как сохранять полировку дерева, бросил его в гробик и закрыл крышку.

Воцарилась полная тишина. Единственный подарок был отвергнут. Но вскоре они взяли себя в руки и вновь принялись нести ахинею.

Я умолк. Я и вправду гордился своим маленьким ларчиком. Я искал подарок часами. Я едва не сошел с ума. Потом я увидел его на полке, в полном одиночестве. Потрогал снаружи, перевернул вверх дном, потом заглянул внутрь. Цена была немалая, но я платил за тонкую, безупречную работу. Дерево. Маленькие петельки. Все прочее. Одновременно мне был нужен пульверизатор с ядом от муравьев. В глубине магазина я отыскал «Черный флаг». Муравьи соорудили под моей входной дверью гнездо. Я понес покупки к прилавку. Там была девчушка, я выложил товар перед ней. Я показал на гробик.

— Знаете, что это такое?

— Что?

— Это гроб!

Я открыл его и показал ей.

— От этих муравьев я скоро рехнусь. Знаете, что я намерен сделать?

— Что?