ЭмоБой - Соя Антон

— Да, это так, — согласился Кот, — но это самые несчастные создания. Они существуют между двумя мирами. Изгои среди изгоев, отшельники среди отшельников.

— Да и хрен с ними. Всё? Инструктаж закончен? Я могу, то есть мы можем идти?

— Да.

— И где мне взять все эти прибамбасы: часы, очки, затычки?

— Все это в твоей сумке.

— Да? — Эгор впервые заглянул в сумку-почтальонку, которая висела у него на плече. — Надо же, как раз две пары. А это что? — Он достал из сумки черный круглый прибор, похожий на компас.

— Чуть не забыл. Это эмофон. Если будет время, постарайтесь выйти из разлома с положительным фоном. Из роддома или из кукольного театра, например. А мы найдем вас там по бипперам.

— О, да тут еще и плеер есть. Какой-то он страшный. Эй, Мания, как ты обращаешься с этим куском… не знаю чего, тут даже кнопок нет.

— Это не кусок, это сгусток музыки. Просто вставь наушники в уши, и он заработает, подстроится под твое настроение, выберет любимую музыку в твоей памяти и будет играть.

— А если я хочу новую?

— За новой — в Реал или в мир снов, кому как больше нравится.

— Клоун, пойдем-ка в Реал. Я все узнал и ко всему готов. Кот и Мания, на всякий случай — до свидания!

Эгор и клоун оперативно экипировались в смешные рэйверские розовые очки, Тик-Так заткнул уши берушами, а Эмобой надел плеер, и они важно, как космонавты, подошли к обшарпанной розовой двери. Эгор отпер щеколду и вошел первым, за ним — клоун. Как только они открыли дверь, их чуть не сбил с ног вихреобразный поток, который проскочил мимо них и устремился в Эмомир. Дверь захлопнулась, и, щурясь от яркого света, который слепил, несмотря на очки, Эгор подумал: «Как же мы выйдем обратно, если они закрыли щеколду?» Но мысль сразу же потерялась. Оглядевшись, Эгор понял, что находится в больничном коридоре и прямо сквозь него проезжает каталка с больным, которую толкает симпатичная санитарка в коротком белом халате. «Я дома, — подумал Эгор, когда девушка уверенно прошла сквозь него и тупо улыбающегося клоуна. — Я в больнице, я на верном пути. Наверное, я все-таки в коме, лежу в реанимации, и врачи борются за мою жизнь. А может, я после операции, отхожу от наркоза и постепенно прощаюсь со своими галлюцинациями. Сначала с Эмомиром, Котом и Манией, а теперь надо попрощаться и с клоуном, открыть глаза и проснуться». Увлеченный этой замечательной идеей, Эгор не заметил, как заплакал, и ощутил это лишь тогда, когда перестал что-либо видеть в мокрых запотевших очках. Он помахал клоуну, прощаясь, и снял очки. Тик-Так в ужасе всплеснул руками и посмотрел на него как на идиота. Эгор не проснулся, зато глаз мгновенно резануло больничным тихим ужасом, чужой физической болью и немощью, несбывшимися надеждами и ожиданием смерти. В ушах голосил «Finch». Эгор стоял в коридоре отделения нейрохирургии рядом с операционной, он даже не заметил, как надел очки обратно. Но поздно, ему стало плохо. Он понял, что теряет сознание. Фантомное сердце ухнуло и провалилось куда-то в желудок, голова опустела, колени подкосились, и свет исчез.

ГЛАВА 9

Реально плохие новости

Эгор открыл глаз и увидел красный блин. «Солнце», — подумал он. Солнце отплыло и опять оказалось довольной мордой его санчопансы. Ююун что-то говорил, но Эгор ничего не слышал, потому что в ушах играло: «I am not О. К.» Эгор снял наушники.

— Что случилось? Как долго я провалялся в отрубе?

— Все в порядке, шеф. Минуту, не больше. Советую все же заткнуть уши берушами, тогда меня ты будешь слышать, а остальной мир — нет. Я буду стараться орать тебе прямо в уши.

Что ж, Эгор так и сделал и огляделся. В чувстве юмора его спутнику отказать было нельзя, он перенес его из больницы в гораздо более веселое место. Эгор сидел на кладбище, привалившись спиной к чьему-то надгробию. Вокруг Эмобоя высилась трава, видимо, эту могилу давно никто не навещал. Клоун сидел на лавочке рядом и как-то слишком нежно смотрел на него своими маленькими глазками.

— Что? — спросил Эгор. — Зачем мы здесь? Кто-то умер?

Клоун кивнул. — Кити? — ужаснулся Эгор.

Клоун помотал головой и показал толстой сарделькой пальца на него.

— А, ну да, — вспомнил юноша. — И что мы здесь делаем?

— Прощаемся с тобой, — прочитал Эгор по толстым, ярко накрашенным красным губам клоуна.

Эмобой почувствовал спиной холод могильного камня, поднялся на ватные ноги и посмотрел в направлении, указанном клоуном. Его глазу открылась печальная картина. Четверо кладбищенских рабочих с помятыми всепонимающе-испуганными интеллигентными лицами аккуратно укладывали в свежевырытую могилу гроб. А рядом с ними, в упор глядя на него, стояла ничего не видящая от горя, рыдающая мама, которую поддерживал за плечи удивительно небритый отец. «Никогда его таким небритым не видел», — подумал Эгор и понял, как он их любит и как им больно. Понял, что с момента, как он очнулся в Эмомире, он гнал от себя мысли о родителях, прятался от них. Но сейчас прятаться было некуда, он прочувствовал эту боль сполна. В горле спазмом встал ком, слезы клокотали внутри, но заплакать он не мог, черная дыра сердца разорвалась на клочки, и каждый из них болел, как целое сердце. Ему было не жалко себя — Егора, хорошего, веселого парня, который больше не выпьет пива с друзьями и не поцелует ни одну девчонку, не покатается на папиной «Аудине». Нет! Ему было жаль маму, папу и скрючившуюся за их спинами и не поднимавшую седой головы свою еще нестарую бабушку. Ему было жаль своих школьных и институтских друзей, которых он никогда не видел такими грустными и растерянными, этих балбесов и раздолбаев, с которыми он тусил каких-то три дня назад. Ему так захотелось подойти к ним, обнять, попытаться утешить, чего-нибудь ляпнуть типа: «Да, вот он я. Немного похудел и загорел, но это — я». Сказать им, как он всех их любит. Почему он никогда не говорил им этого? Эгор, раздираемый чувствами, на прямых трясущихся ногах направился к внушительной толпе тех, кто пришел с ним попрощаться. Здесь стояли и его многочисленные родственники — насупленные дядья и зареванные тетки с племянниками, и дворовые друзья, и товарищи-пловцы, и хмурые одноклассники с ревущими одноклассницами и однокурсницами. Пришла даже группка эмо, стоявших чуть позади. Клоун, шедший за Эгором по пятам, их сразу заприметил и стал тыкать пальцем: