Время ангелов - Мердок Айрис

После того как она ушла, Юджин некоторое время стоял, глядя на Отца, Сына и Святого Духа. Нет, он был не очень добр к Тане. Через минуту он стал думать о том, как повезет Пэтти к морю.

Глава 6

Мюриель тихо закрыла за собой дверь. На нее нахлынул холодный воздух, и она чихнула. Эта проклятая простуда все не проходила. Туман, как поднятый палец, чтобы водворить тишину, заполнил все безмолвием. Прикрыв нос платком, она сделала несколько шагов по тротуару и тут же потеряла дом из виду, но продолжала идти вперед по мостовой сквозь пустоту. Она могла рассмотреть неподалеку с ее стороны дороги землю, замерзшую небольшими бугорками. Другой стороны дороги не было видно. Предупреждающий звук сирены отражался в густом воздухе и, казалось, перемещался вокруг нее кругами. Она бесшумно продвигалась посреди замирающего эха.

Немного погодя она остановилась и прислушалась. Ничего. Плотный густой купол тумана ограничил видимость маленьким призрачным кругом, а напоенный влагой воздух поглаживал ее щеку холодным, неласковым прикосновением. Шерстяной шарф, который она обмотала вокруг головы, стал уже влажным. Она сунула носовой платок обратно в карман и глубоко задышала, выдыхая маленькие струйки пара. Она стояла, широко открыв глаза, прислушиваясь и ожидая. Туман волновал ее.

Мюриель провела это утро, пытаясь написать о нем. Она добавила несколько строк к своей философской поэме, и туман каким-то образом вошел в нее. Клубящийся, стелющийся, передвигающийся и в то же время неподвижный, всегда отступающий и неизменно присутствующий везде и одновременно нигде. Он вынуждал к молчанию, вызывал напряженное жадное внимание и, казалось, символизировал все, чего в этот момент она боялась. Страх проник и в поэму, и это удивило ее. Боялась ли она? Чего она боялась? Причин для страха не было. Она встряхнула свои снотворные таблетки в маленькой голубой бутылочке. Сейчас, когда она с сильно бьющимся сердцем стояла на тротуаре, чувство казалось больше похожим на любовь, чем на страх. Но разве можно любить ничто?

Она медленно пошла, ее ноги, касаясь влажного заиндевевшего тротуара, производили легкий шум. Она решила, что вскоре прочтет часть своей поэмы Элизабет, но Элизабет не позвонила этим утром. Мюриель была довольна поэмой. Может, это поэма превратила тот непонятный страх в столь же непонятную любовь, которая так сильно взволновала ее сейчас. Она вздрогнула, помахала руками в перчатках, ощущая себя теплой и неудержимо живой под своими одеждами. Она с наслаждением вдыхала холодный, пропитанный туманом воздух, затем внезапно снова остановилась. На пустынной земле рядом с ней, словно возникнув из стены тумана, показалось что-то вертикальное. Оно было таким неподвижным, что Мюриель приняла увиденное за столб, хотя оно выглядело в то же время как человеческое существо. Только сейчас она осознала, что вокруг абсолютно никого не было, и это казалось странным. Следующее мгновение показалось еще более странным и пугающим, потому что кто-то стоял перед ней в тумане, стоял совершенно неподвижно, стоял так же, как и она сама, чего-то ожидая и прислушиваясь. Это, несомненно, был человек, мужчина, и он смотрел в ее сторону. Мюриель поколебалась и осторожно сделала еще один шаг. Затем она рассмотрела, что это был Лео Пешков.

Не поздороваться с ним было так же невозможно, как если бы они встретились в дебрях джунглей.

— Привет, — сказала Мюриель.

— Привет. Не правда ли, туман замечательный?

— Я как раз об этом думала, — ответила она. — Я им просто наслаждаюсь.

— Я стою здесь уже лет сто в надежде кого-нибудь напугать. Надеюсь, тебя напугал?

— Конечно! Правда странно, что никого вокруг нет?

— Не особенно. Там нет ничего, кроме пакгаузов. А так как сегодня воскресенье…

— О, сегодня воскресенье? А я и не знала.

— Называть себя дочерью священника и не знать, что сегодня воскресенье!

Мюриель подумала, что молодой человек довольно развязный. Она сказала немного холодно:

— Что ж, добрый день. Я иду вниз к реке.

— Ты никогда не найдешь реку, если пойдешь этой дорогой.

— Надеюсь, мне удастся. До свидания.

— Послушай. Я покажу тебе дорогу к реке. Иначе ты действительно не найдешь ее. К ней ведут узкие проходы между пакгаузами, их нужно знать. Ты согласна пройти через всю эту грязь?

— Но река должна быть там. Если я пойду прямо…