Магички - Кетро Марта

— Понимает субординацию, — насмешливо заметила Агафья.

— Знаешь, для меня тоже существует ряд авторитетов, которым я не только сумку бы донесла, но и… не знаю, что угодно.

— Странно. Мне всегда было чуждо преклонение перед знаменитостями.

— Тут другое. Кумиры необходимы.

— Зачем? Человек всего лишь выполняет свою работу лучше других, это вызывает уважение, но не делает его выше всех.

— Понимаешь, мне безумно важно видеть впереди спину того, кто идёт тем же путём, что и я, но продвинулся гораздо дальше. Когда ты лучшая…

— А ты лучшая?

— Ну, среди многих. В числе первых, так скажем… Так вот, страшно скакать на лихом коне, когда никого нет впереди. И мне, понимаешь, важно знать, что есть прошедшие эту часть пути и ничего с ними ужасного не случилось, остались людьми. И до смерти интересно, что в них изменилось.

К вечеру машины начали подъезжать одна за другой, но суровая Алла выглянула и потребовала помощи. Катя и Сашка остались заниматься парковкой и багажом, а Ольга с Агафьей пошли на кухню.

К сковородам и кастрюлям их не подпустили, но и без того нашлись дела: чистить овощи, сервировать стол. Ольга отметила, что все процессы предельно автоматизированы. Алла, даже в неизменном своём платке до глаз, больше похожа на оператора кухонной техники, чем на обычную повариху. Но лицо её заметно теплеет, когда, прикрыв глаза, она пробует с ложечки бульон, высыпает из неподписанных баночек тёмного стекла пряности — сначала в миску, а уж потом в кипящее варево. А некоторые сначала прокаливает в масле. Ольга было полезла с вопросами, но та взглянула так нехорошо, что показалось разумным подхватить стопку тарелок и сбежать в трапезную.

Там уже стало нарядно — свечи, белоснежное столовое бельё. Следом вошла Агафья с коробом ножей и вилок и принялась их раскладывать. Алла выглянула, осмотрела стол и исчезла, не сказав ни слова. Потом вернулась с листком, на котором была распечатана схема расстановки приборов. Мнение о помощницах отражалось на её лице так же отчётливо, как сама она в натёртом боку ведёрка для шампанского, забытого на стойке бара.

Примерно в девять она их отпустила:

— Сбор гостей около десяти, вы ещё успеете… — окинула взглядом обеих с головы до ног, — …принять ванну и переодеться к ужину.

Выйдя за дверь, они рассмеялись. Когда тебе пятнадцать, подобное обращение способно привести в ярость, но женщину за тридцать оно скорее забавляет, особенно когда исходит от того, кто ненамного старше. Здесь они оказались на положении «девочек» и находили в этом некоторое удовольствие — после взрослой жизни, полной ответственности и работы, гораздо более сложной, чем кухонные хлопоты.

— Хорошая тётка.

— Ага. Слушай, — Ольга вдруг встревожилась, — насчёт переодевания. Я смотрю, тут понты такие, серебро, хрусталь, эта в золотом платье…. А мне нечего надеть, с собой только штаны и майки. Как быть?

— Понятия не имею. Та же беда. Есть пара юбок, но чисто пляжных.

Немедленно им навстречу попалась Елена с огромными черными кофрами:

— Девушки! А я вас ищу. Мы не предупреждали, что потребуется одежда для особых случаев, но у нас есть гардеробная. Я рискнула подобрать для вас… минутку… нет, вот так, — руководствуясь одной ей понятными метками, выдала им кофры, — там ещё туфли. Размеры я определяла на глазок, если промахнулась, с половины десятого буду в столовой, придумаем что-нибудь… — и убежала.

__ Она святая, — сказала Ольга.

— Ага, как остров. Где Наполеон помер. Поразительный человек.

— Наполеон?

— Елена! — Агафья всё ещё смотрела в тот конец коридора, где она скрылась.

— Интересно, налезет на меня?..

— Насколько я поняла эту женщину, сядет как влитое.

Платье в самом деле село. Оно оказалось не чёрным, как ожидала Ольга, но сиреневым — длинным, из мягкого тусклого шёлка, с дюжиной маленьких пуговиц на манжетах. К нему прилагались простые лодочки на среднем каблуке и упаковка тонких чулок.

«Интересно, она вообще всё держит в голове? Идеальная экономка».

За четверть часа до назначенного времени Ольга уже сидела в столовой за одним из угловых столиков и разглядывала входящих. Потихоньку к ней присоединились остальные кандидатки. Агафье досталось зёленое платье с широкой юбкой из тафты и с плотным корсажем. На Сашке была синяя китайская блуза, расшитая золотом, и узкие шелковые брюки. От Катиного полосатого одеяния, переливающегося оттенками серого, слега рябило в глазах.