Мир от Гарпа - Ирвинг Джон

— И сил было предостаточно, — добавил Данкен.

— Он, без сомнения, столько бы еще написал, — посетовал Вулф, но приступ кашля заставил его умолкнуть.

— Он совершенно не умел отдыхать, — продолжал Данкен. — Так что, наверное, он так и так скоро бы сгорел.

Продолжая кашлять, Джон Вулф помотал головой — осторожно, чтобы не сдвинуть трубку в горле.

— Он? Сгорел? Никогда, — прохрипел Вулф.

— Все писал бы и писал? — спросил Данкен. — Ты думаешь?

Кашляя, Вулф кивнул. Он так и умер, кашляя.

Разумеется, и Роберта и Хелен присутствовали на его похоронах. Сплетники не оставили этот факт без внимания, в маленьком городке Нью-Йорке уже давно поговаривали, что Джон Вулф присматривал не только за литературным наследием Гарпа. Но, зная Хелен, было невозможно заподозрить ее в каких- либо других отношениях с Джоном Вулфом, кроме дружеских. Когда до Хелен доходили слухи о какой-нибудь ее связи, она только смеялась. Роберта Малдун реагировала более остро.

— С Джоном Вулфом? — говорила она сплетнику. — Хелен и Вулф? Да вы, наверное, шутите.

У Роберты были основания для такой уверенности. Во время набегов на Нью-Йорк она сама пару раз виделась с Джоном Вулфом в интимной обстановке.

— Подумать только, я когда-то смотрел твою игру! — сказал он однажды Роберте.

— Ты и сейчас имеешь такую возможность, — заметила Роберта.

— Я говорю про футбол, — уточнил Джон Вулф.

— Есть игры и получше футбола, — отпарировала Роберта.

— У тебя все получается прекрасно.

— Неужели?!

— Честное слово, Роберта.

— Все мужчины такие обманщики, — сказала Роберта Малдун; она-то знала, что это правда, поскольку сама была когда-то мужчиной.

Роберта Малдун, в прошлом Роберт Малдун, 90-й номер команды „Орлы Филадельфии“, переживет Джона Вулфа, как почти всех своих любовников. Правда, Хелен ее пережила, но все равно Роберта прожила достаточно, так что успела полностью освоиться в своем новом качестве. Когда ей было за пятьдесят, она как-то сказала Хелен, что испытывает теперь двойные мучения — пожилого мужчины и пожилой женщины.

— Однако, — добавила она, — эта ситуация имеет и преимущества. Я ведь всегда заранее знаю, что скажет мужчина.

— Что тут такого, Роберта? Я тоже это знаю, — ответила Хелен.

И Роберта разразилась своим оглушающим хохотом; у нее была дурная привычка стискивать друзей в своих медвежьих объятиях, и Хелен в общении с ней приходилось постоянно быть начеку; однажды Роберта так ее обняла, что разбила очки.

Роберте удалось в значительной мере побороть свою эксцентричность. Способствовало этому чувство ответственности перед Фондом Дженни Филдз; она правила им с таким рвением, что Эллен Джеймс прозвала ее „генератором“.

— Ха! Это Гарп был „генератор“, — поправила она Эллен.

Роберта пользовалась огромным уважением среди немногочисленного населения Догз-хеда, ибо никогда ранее хозяйство Дженни Филдз не находилось в таком образцовом состоянии, к тому же Роберта принимала самое активное участие в местной общественной жизни, на что Дженни всегда не хватало времени. Десять лет возглавляла она правление местной школы — хотя, разумеется, своих детей у нее не было и быть не могло. Она стала создателем и главным тренером женской футбольной команды Рокингхэмского округа, двенадцать лет не знавшей себе равных в штате Нью-Гэмпшир. Однажды все тот же губернатор Нью-Гэмпшира, дурак и свинья, потребовал, чтобы Роберту подвергли хромосомному анализу, без чего не хотел допускать ее к решающему матчу; тогда Роберта предложила губернатору встретиться с ней лицом к лицу перед началом игры „и тогда поглядим, кому нужно будет делать хромосомный анализ“. Разумеется, дело кончилось ничем, губернатор торжественно ввел мяч в игру. Команда Роберты выиграла, а противникам даже не удалось открыть счет.

Заведующий кафедрой физкультуры „Академии Стиринга“ не был обременен подобными предрассудками и предложил Роберте тренировать нападение стирингской футбольной команды. Но бывший правый крайний „Орлов“ вежливо отклонил предложение. — Слишком много мальчиков, — нежно промурлыкала Роберта. — Боюсь, они доведут меня до греха.

Ее любимчиком всегда оставался Данкен Гарп; она была ему и матерью и сестрой, и он иногда буквально тонул в волнах ее любви и духов. Данкен тоже любил Роберту; он один из немногих мужчин был удостоен чести посещать Догз-хед. Правда, не обошлось без накладок. Данкен, так вышло, соблазнил одну молоденькую поэтессу. Роберта очень рассердилась и отлучила его от своих владений на целых два года.