Медленной шлюпкой в Китай - Мураками Харуки

Место располагалось недалеко от парка «Йомиури Лэнд». Нормально. Что это жители Канагавы начали вызывать столичных газонокосилыциков?

Но не мне рассуждать на эту тему. Почему? Я сам выбрал себе эту работу. Утром приезжаешь в контору, а там на школьной доске расписаны все заказы на день. И все выбирают себе место сами. Многие стремятся ухватить что-нибудь поближе. Минимум времени на дорогу — значит, больше сделаешь. Я же, наоборот, брал что-нибудь подальше. Причем всегда. К вящему удивлению моих коллег. Как я уже говорил, в конторе я обладал определенным весом и имел право выбирать работу первым.

Впрочем, причины никакой тут не было. Просто мне нравилось ездить куда-нибудь подальше, стричь в отдаленных садах далекие лужайки. Мне нравилось разглядывать мелькающий пейзаж на дальних дорогах. Но это вряд ли что-то разъяснит моим коллегам.

Я рулил, открыв окна до упора. Чем дальше от мегаполиса, тем ветерок становился прохладнее, зелень — ярче, почва и скошенная трава — ароматнее, контуры облаков — отчетливей. Погода была прекрасной. В такую погоду только с подругой куда-нибудь и ехать. Я подумал об освежающем море и раскаленном песке. Затем представил себе охлажденную кондиционером комнатку с нарядной синей простыней. Только и всего. Больше на ум ничего не приходило. В голове вертелись, как в чехарде, песок и простыня, простыня и песок.

Не покидали меня эти мысли, и пока я заливал на заправке полный бак бензина. Я нырнул в росшую сбоку траву и рассеянно наблюдал, как работник проверяет уровень масла и протирает стекла. Стоило прислонить к земле ухо — и слышались разные звуки. Даже что-то вроде отдаленного прибоя. Но это, разумеется, был не прибой. Просто в земле звуки перемешивались. Прямо перед глазами по травинке бродили насекомые: маленькие зеленые мушки с крыльями. Добежав по травинке до края, они впадали в некоторую задумчивость, а затем пускались той же тропой в обратный путь. Причем, казалось, не шибко-то и расстраивались.

Насекомые, пожалуй, тоже чувствуют жару?

Трудно сказать.

На заправку ушло минуть десять. Закончив свое дело, работник нажал на клаксон: мол, готово.

Нужная мне усадьба находилась за холмом, таким плавным и величественным. По обеим сторонам извилистой дороги тянулись ряды дзелькв. В одном доме двое мальчишек, раздевшись догола, обливали друг друга из шланга. В фонтанах брызг переливалась маленькая радуга. Где-то из открытого окна лились фортепьянные пассажи. Так хорошо играли, что можно было принять за пластинку.

Я остановил машину перед домом и позвонил в дверь. Никто не отвечал. Вокруг было неимоверно тихо. Ни единого человека. Как во время испанской сиесты. Я еще раз нажал кнопку звонка и терпеливо ждал ответа.

Дом выглядел скромно и покойно. Кремовая постройка в стиле «все смертны», на крыше торчит квадратная труба такого же цвета. За серыми ставнями виднеются светлые занавески. Безнадежно выгоревшие. Дом — старый, но старина ему очень шла. Такие часто встречаются на курортах. Полгода люди в нем живут, а полгода дом пустует. Вот такая в нем атмосфера. Когда лишь от одного присутствия этого дома исходит запах жизни.

Забор из французского кирпича высотой был по пояс, За ним — живая изгородь из роз. Цветы уже совершенно завяли, только листья впитывали в себя ослепительные лучи солнца. Лужайки я не видел, но сам участок был просторным, и большое камфарное дерево холодило тенью кремовую стену.

После третьего звонка дверь тихонько приоткрылась, в проеме возникла немолодая женщина. Очень большая. Я тоже не дохляк, но она оказалась выше меня сантиметров на шесть. В плечах широкая, лицо такое, будто вечно сердится на что-то. По виду — лет пятидесяти, не красавица, но черты лица правильные. Хотя симпатии она не вызывала. Густые брови и квадратный подбородок намекали на властный голос — такая не позволит себе перечить.

Она окинула меня сонно-ленивым взглядом. Жесткие с легкой проседью волосы уложены волнами, из-под коричневого хлопкового платья виднеются массивные ноги. Руки белые.

— Тебе чего? — бросила она.

— Пришел стричь лужайку.

Я снял солнечные очки.

— Лужайку? — Она недоуменно повела головой. — Стричь лужайку?

— Да. По телефонному заказу.

— Ах да, лужайку. Сегодня какое число?

— Четырнадцатое.

Она зевнула.

— Вот как? Уже четырнадцатое? Есть закурить?

Я вынул из кармана сигареты «Шорт Хоуп», дал одну ей. Чиркнул спичкой. Она довольно выдохнула в небо клуб дыма.