Про ЛЮБОff/on - Робски Оксана

10

Влад не звонил.

Я слонялась по квартире, читала книги.

Ни разу не открыла диссертацию.

Много смотрела в окно.

Невозможно быть счастливой в этом мире. Даже в Международный день театра.

Невозможно удержать снежинку на ладони. Невозможно положить в карман солнечного зайчика.

Невозможно быть счастливой в этом мире. Даже в День защиты Земли.

В День смеха, объединенный почему-то с Международным днем птиц, я решила, что возможно. Я стерла в телефоне имя «Тот, кто лучше» и записала новое: «Забудь».

В квартиру ворвалась Рита и закричала с порога:

– Даша! У меня тройня!

Я вскочила с кровати, протирая глаза.

– Да ты что? А Костя знает?

Рита смотрела на меня и хохотала.

– Первое апреля – никому не верю!

– А я замуж за Влада выхожу. – Я обняла Риту и спрятала в ней лицо, чтобы она не видела моих смеющихся глаз.

– Да ты что? – повторила Рита с моей интонацией. – А он знает?

Мы смеялись и бросали друг в друга подушкой, пока Терминатор не перехватила ее и не превратила в миллион растерзанных поролоновых кусочков.

Среди всего этого веселья позвонил Влад. А я только недавно дала себе слово не ждать его звонка!

– Привет!

Как же я соскучилась по этому голосу! Завтра будет очень важное правительственное мероприятие. В честь чего, я прослушала. В программе – певцы, лучшие иностранные группы, какое-то шоу… Все это было мне не важно. «На президентском уровне», – сказал Влад. Как будто меня надо было уговаривать!

Влад хотел, чтобы я поехала с ним.

Мероприятие будут транслировать по всем каналам. И вся страна увидит, с кем приехал будущий депутат. С ней, с Дашей. То есть со мной.

– Ты должна быть у меня ровно в два, окей?

– Окей.

– Даш, я не смогу опоздать даже на минуту, понимаешь? Это личное приглашение президента.

– Он тебя сегодня пригласил?

– Нет, а что?

– Просто сегодня – первое апреля!

– Даш, посерьезней, пожалуйста, отнесись к правительственным мероприятиям. И скажи мне…

– Что?

– Соскучилась?

– Нет.

– Правильно. Я тоже. Поэтому и звоню.

– А два дня…

– А «крокодильчика»?

– Соскучилась.

– Соскучился.

В честь Дня смеха Рита устроила в Костиной квартире праздничный обед. Были я, Рита, Костя, Костин друг и его девушка. У нее были такие трогательно тонкие руки, что сразу хотелось похудеть килограммов на десять. Костин друг был француз. Именно он производил и продавал те пельмени и вареники, которые я так люблю.

– Странно, что русские пельмени делает иностранец, – удивилась я.

– Ничего странного. Зачем заставлять вас любить жареных лягушек, если можно продавать то, что вам и так нравится?

– Логично, – согласилась Рита.

– Все гениальное просто, – подытожил КБУ. Вернее, Костя.

На десерт был медовый торт. Я съела три огромных куска.

– Ну ты даешь, – похвалила я Риту.

Когда Рита жила со мной, даже яичница была для нее кулинарным шедевром.

– С ума сошла? – шепнула мне в ухо моя подруга. – Я готовый купила. Самодельный. Мне место одно подсказали, я водителя отправила.

– А я-то решила, что любовь творит чудеса.

– Какие чудеса, Даш? Я эту плиту до сих пор включать не умею. Посмотри, там даже конфорок нет! Двадцать первый век. Чудеса творит не любовь, а новые технологии.

На плите КБУ действительно не было конфорок. Сам виноват. Купил бы обычную кухню и не выпендривался. Тогда не пришлось бы готовые тортики есть. Знает ведь, что «все гениальное – просто».

Меня отвез Ритин водитель. Я так быстро привыкла к этому словосочетанию, что произносила его почти без запинки.

Я легла спать в приятном предвкушении завтрашнего дня.

Я люблю просыпаться от телефонного звонка. Сразу слышать чей-то голос. В такое утро никогда не забываешь, что тебе снилось. Разговор по телефону становится продолжением сна.

Не помню, снились ли мне кошмары в ту ночь. Наверное. Потому что с телефонным звонком они продолжились.

Рита. Она только что была у врача. Пришли результаты анализов, и врач диагностировал аномалии в развитии ребенка.

Предложил делать аборт. На решение у Риты было два дня. Через два дня заканчивался срок, когда беременность можно прервать.

– Он может быть дауном… – рыдала Рита в трубку, и слезы катились по моим щекам, солеными каплями падая мне на губы.

– Где ты? Я сейчас приеду.

Я надела спортивный костюм, кроссовки. Села на пол в прихожей, прислонившись к стене. Склизкое чувство беспомощности. Одна на огромной земле. Все остальное – придумано и неправда. Единственное, чем я могу помочь подруге, – быть рядом с ней.