Выкрикивается лот 49 - Пинчон Томас

Согласно программке, режиссером «Трагедии курьера» был некий Рэндолф Дриблетт. Он же исполнял роль Дженнаро-победителя.

– Слушай, Метцгер, – сказала Эдипа, – пойдем со мной за кулисы.

– Ты там кого-нибудь знаешь? – удивился Метцгер, порывавшийся скорее уйти.

– Я хочу кое-что выяснить. Мне надо поговорить с Дриблеттом.

– А, о костях, – понимающе посмотрел на нее Метцгер.

– Не знаю. Просто мне как-то не по себе. Между этими двумя историями слишком большое сходство.

– Отлично, – сказал Метцгер. – И что дальше?

Пикет перед Обществом Ветеранов войны? Марш на Вашингтон? Создатель, – обратился он к потолку маленького театра, и головы нескольких человек, идущих к выходу, повернулись как на шарнирах, – спаси меня от этих либералок, от этих чересчур образованных баб с размягчившимися мозгами и кровоточащими сердцами. Мне тридцать пять лет, и я заслуживаю лучшей доли.

– Метцгер, – прошептала смешавшаяся Эдипа, – я принадлежу к Молодым Республиканкам.

– Комиксы про Хэпа Хэрригана,^[57] которые она с трудом прочитывает, – заявил Метцгер еще громче, – и Джон Уэйн,^[58] воскресным вечером загрызающий зубами десять тысяч япошек, – вот что такое Вторая мировая война для Эдипы Маас, старик. Нормальные люди сегодня ездят на «фольксвагенах» и носят радиоприемники «Сони» в кармане рубашки. Но это не для нее, друзья мои, она хочет исправить то, что кончилось двадцать лет назад. Вызвать призраков. И все из-за пьяного базара с Мэнни Ди Прессо. Она забыла, что ее первостепенной задачей и нравственным долгом является законная защита собственности, которую она представляет. А не наши славные парни в униформе, остающиеся равно галантными, когда бы они ни отдали концы.

– Это не так, – запротестовала Эдипа. – Мне плевать, что там использовал «Биконсфилд» для своего фильтра. Плевать, что покупал Пирс у «Коза Ностры». Не желаю даже думать об этом. И о том, что было возле озера Оплакивания, и о раке… – Она беспомощно умолкла, не в силах подыскать слова.

– А что же тогда? – грозно вопросил Метцгер, поднимаясь на ноги и нависая над ней. – Что?

– Не знаю, – призналась Эдипа в отчаянии. – Метцгер, не нападай на меня. Будь на моей стороне.

– Против кого? – поинтересовался Метцгер, надевая очки.

– Я хочу понять, есть тут связь или нет. Мне любопытно.

– Ей любопытно, – сказал Метцгер. – Я подожду в машине, ладно?

Эдипа проводила его взглядом и пошла искать артистические уборные; она дважды прошла по кольцевому коридору, прежде чем остановилась перед дверью в темном промежутке между двумя лампами. Она вступила в мягкий изящный хаос излучавших энергию призрачных образов, переплетенных между собой обнаженными нервными окончаниями.

Девушка, смывавшая с лица потеки кровавой краски, направила Эдипу в сторону ярко сверкающих зеркал. Эдипа, лавируя, проскользнула мимо потных бицепсов и шелестящего занавеса длинных волнистых волос, после чего оказалась перед Дриблеттом, все еще одетым в серый костюм Дженнаро.

– Это было великолепно, – заявила Эдипа.

– Потрогайте, – сказал Дриблетт, протягивая руку. Эдипа потрогала. Костюм Дженнаро был сделан из серой фланели. – Я истекаю потом, но ведь иначе его не сыграть, верно?

Эдипа кивнула. Она не могла отвести взгляда от его глаз. Черные и блестящие, они были окружены невероятно густой сеткой мелких морщин, похожих на лабораторный лабиринт для определения интеллекта блуждающих по ним слез. И они, казалось, знали, что нужно Эдипе, даже если она сама этого не понимала.

– Вы пришли поговорить о пьесе, – сказал Дриблетт. – Вынужден вас разочаровать. Она была создана для развлечения толпы. Как фильмы ужасов. Это не литература, ничего в ней нет. Уорфингер не был Шекспиром.

– А кем он был? – спросила Эдипа.

– Тем же, кем и Шекспир. Это было очень давно.

– Могу я посмотреть сценарий? – Эдипа сама толком не знала, что надеется найти. Дриблетт показал на картотеку рядом с душевой.

– А я, пожалуй, приму душ, – сказал он, – пока туда не ворвалась толпа с криками «Эй, бросьте мыло». Все сценарии в верхнем ящике.

Но там оказались лишь смазанные копии – мятые, рваные, с печатями кофейных пятен.

– Эй, – обратилась Эдипа к душевой, – А где оригинал? С чего делались эти копии?

– С книжки в бумажной обложке, – крикнул в ответ Дриблетт. – И не спрашивайте меня об издателе. Я нашел ее в букинистической лавке Цапфа у автострады. Антология «Якобитские пьесы о мести». На обложке изображен череп.