Тоже Родина - Рубанов Андрей

Мы не расстроены ни капли. Мы отбили пять тысяч. А в городе полно и других миллиардеров.

Такова наша работа. Она выгодная и интересная. К сожалению, иногда нам присылают «ярды», принадлежащие государству. С ними связываться нельзя. Свяжешься (из жадности или в спешке) — однажды будешь сидеть меж полных сейфов и ждать ареста.

Когда стало ясно, что арест неизбежен, я предложил:

— Сделаем кино. Инсценировку. Как будто я — босс, а ты — мой подчиненный. Подбросим ложную улику. Пусть эту запись найдут при обыске, вместе с десятком других.

Мой надежный партнер Михаил мгновенно возбудился, даже порозовел. Я не смог вспомнить, когда его глаза блестели столь ярко. Весь последний месяц он ходил бледный, серый, в пять вечера начинал пить и к семи уезжал в стрип-клуб. Он боялся тюрьмы. Он не перестал бояться даже после того, как я в сотый раз твердо обещал, что возьму все на себя.

Дождались, пока закончат работу и уйдут по домам мальчики и девочки, получавшие от нас большие деньги за то, что считали очень большие деньги. Сели прорабатывать мизансцену. Я стал весел. Появление хорошей идеи приводит меня в восторг.

Хлебнули виски.

— Сыграем так: ты в чем-то виноват, а я тебя отчитываю.

Миша Мороз мрачно усмехнулся.

— Допустим.

— Я буду кричать и топать ногами.

— Ладно, топай.

— Ты сядешь на диван. В полупрофиль к объективу, чтоб твое лицо легко идентифицировали. И не молчи. Я сяду в кресло и включу запись. Ты войдешь и спросишь: «Вызывали?»

— Может, — грубо обрезал хозяин, — мне тебя еще и по отчеству назвать? И поклониться? Включай, и начнем. Потом сотрем лишнее. Только недолго.

— Уложимся в полчаса.

— Полчаса? — изумленно спросил надежный партнер. — Ты собираешься полчаса кричать и топать ногами?

— А что тут такого?

— Хватит пяти минут.

— А вдруг я войду во вкус? Надо, чтобы все было натурально. Если будет ненатурально, лучше вообще ничего не затевать.

— Ладно, там посмотрим. Только без мата!

— Это как раз будет ненатурально, — заявил я. — Шеф ругает сотрудника, оба взрослые мужики — и без мата?

— Хорошо, с матом, но без оскорблений.

— Да? То есть это как? То есть я не могу сказать: «Пошел отсюда нахуй, мудозвон ебаный»?

— Нет, — отрезал Миша Мороз. — Предлагаю без «нахуй» и «ебаный». Веди себя культурно. Как культурный шеф, ругающий культурного сотрудника. По легенде, у нас, типа, финансовая компания, а это культурный бизнес.

— Мудак? — предложил я. — Кретин? Урод? Болван? Тупица? Бездельник? Олигофрен? Имбецил? Недоумок?

Босс посмотрел на меня с ненавистью. В ответ я широко улыбнулся. Я всегда знал, что однажды смогу уговорить его сделать эту инсценировку. Если честно, давно мечтал. Опытный раб знает, как манипулировать своим хозяином.

— Не кури, — распорядился я. — Потом закуришь, в процессе разговора. И ногу на ногу не закидывай. И сними, пожалуйста, свой пиджак. Он слишком дорогой…

— Хватит, — зарычал босс. — Забаву нашел, да? Иди включай, и поехали. У нас нет времени.

— Подожди, — сказал я.

— Что?

— Мне надо войти в образ.

Я вышел. Проверил аппаратуру. Мы спрятали ее в самой дальней комнате нашего подвала, подальше от глаз подчиненных. Новинка была надежно засекречена.

Со временем я предполагал наладить целую систему. Круглосуточно фиксировать все происходящее внутри конторы и на подступах к ней. Так мы обезопасим себя от нападения снаружи и от предательства внутри. Человечеству никуда не уйти от тайного видео. Не пройдет и четверти века, как сотни тысяч видеокамер будут смотреть на нас изо всех углов. Дороги, площади, вокзалы и магазины, подъезды жилых домов, вообще все места скопления людей окажутся под прицелом объективов. В точности по Оруэллу. Уличная преступность и терроризм отомрут. Граждане сделаются законопослушны до жути.

Ослабил галстук. Посмотрел на себя в зеркало. Грустно подумал, что никак не тяну на полноценного босса. Слишком худой. Но на десять минут моего актерского дара вполне хватит.

Рванул дверь кабинета, ворвался. Хозяин неловким кивком изобразил почтение. Потом замер, словно убитый горем, тяжело уронив руки на колени. Я почувствовал легкое неудобство в левой половине лица — это мое подсознание напомнило мне, что именно слева, из-под потолка, на меня смотрит стеклянный видеоглаз. На мгновение я смутился, но быстро овладел собой.