Сын цирка - Ирвинг Джон

— Привет, это я, — объявился он по телефону как-то утром.

Судя по голосу, Джон Д был расстроен. В Цюрихе, должно быть, наступил полдень. Джон Д сообщил, что он только что присутствовал на каком-то дурацком ленче. Когда актер называл ленч или обед «дурацким», обычно это означало, что ему пришлось выпить что-нибудь более крепкое, чем пиво. Он пьянел от двух рюмок вина.

— Надеюсь, сегодня вечером ты не играешь? — спросил его Дарувалла сварливым тоном отца, недовольного поведением сына, и переживая от этого.

— Сегодня вечером я только дублер, — пояснил актер.

Фарук знал о театре очень мало и представления не имел, что там существуют дублеры. Кроме того, доктор был уверен, что Джон Д сейчас занят в какой-то небольшой, второстепенной роли.

— И ты должен дублировать такую небольшую роль? — осторожно поинтересовался доктор.

— Я дублирую Мартина, — признался брат-близнец. — Мы решили проверить, заметит ли это кто-нибудь, — сказал Джон Д.

В Дарувалле снова проснулся рассерженный отец.

— Тебе следует более осторожно относиться к своей театральной карьере, чем ты себе это позволяешь, — начал распекать он Джона Д. — Мартин может оказаться на сцене болваном! А вдруг он вообще не может играть? Он же тебя полностью дискредитирует!

— Мы просто тренируемся, — произнес бывший Инспектор Дхар.

— А я предполагаю, что ты выступаешь в его роли — читаешь лекции по Грэхему Грину. Не сомневаюсь, это любимая католическая интерпретация Мартина. А еще ты произнес несколько вдохновенных речей в иезуитских центрах о том, что Иисус присутствует на каждой стоянке для автомобилей. И все в этом же духе, — заметил Фарук.

— Да, и это было занятно, — признался Джон Д.

— Вам обоим должно быть стыдно! — воскликнул Дарувалла.

— Ты говоришь о нас, как об одном человеке, — заметил Джон Д.

Фарук знал, что сейчас близнецы намного больше походили друг на друга. Джон Д похудел, а Мартин прибавил в весе. Невероятно, но бывший иезуит стал ходить в гимнастический зал. Они бывали у одного и того же парикмахера и одинаково стриглись. После разлуки в тридцать девять лет близнецы с излишней серьезностью относились к своему внешнему сходству.

В трубке установилась какая-то особенная трансатлантическая тишина, прерываемая ритмическими гудками, словно отсчитывающими время.

— Итак… наверно, у них там заходит солнце, — заметил актер.

Когда Джон Д произнес «у них там», он подразумевал Бомбей.

Отсчитав десять с половиной часов и отняв их от местного времени, Дарувалла прикинул, что закат вполне вероятен.

— Держу пари, она на балконе и смотрит на закат, — продолжил Джон Д. — А ты на что держишь пари? — спросил он.

Доктор Дарувалла знал: бывший Инспектор Дхар имел в виду Нэнси и то, как она смотрит на запад.

— Предполагаю, что сейчас самое для этого время, — осторожно подтвердил доктор.

— Вероятно, сейчас слишком рано для того, чтобы образцовый полицейский был дома. Она одна, но держу пари: она сидит на балконе и просто смотрит, — продолжал Джон Д.

— Да, вероятно, — согласился Дарувалла.

— Хочешь пари? Почему бы тебе не позвонить и не убедиться, так ли это? Ты убедишься в этом по тому, как скоро она подойдет к телефону, — предложил Джон Д.

— А почему бы не позвонить тебе? — спросил Фарук.

— Я никогда не звоню Нэнси, — ответил актер.

— Вероятно, она обрадуется, услышав твой голос, — солгал Фарук.

— Нет, не обрадуется. Но я готов поспорить на что угодно: сейчас она на балконе. Давай звони ей, — попросил Джон Д.

— Я не хочу ей звонить! — возмутился доктор. — Я согласен с тобой, скорей всего, она на балконе. Считай, ты выиграл пари. И оставим эту тему, — сказал Дарувалла.

Где же еще могла быть Нэнси? А вот Джон Д пьян, в этом Фарук был убежден на все сто процентов.

— Пожалуйста, позвони ей. Пожалуйста, сделай это для меня, Фарук, — настаивал актер.

Доктор сдался. Он набрал номер своей бывшей квартиры на улице Марин-драйв. Телефон звонил и звонил. Гудки шли так долго, что доктор решил уже повесить трубку, когда Нэнси ответила. Он услышал ее усталый, угасший голос. Совершенно безжизненный. Некоторое время доктор говорил без всякой цели, притворившись, что звонит просто так. Нэнси сказала, что Вайджей еще не вернулся из управления. Они будут ужинать в клубе Дакуорт, но немного позже обычного. Ей известно, что взорвалась еще одна бомба, однако она не знает деталей.