Хроника пикирующей старости – 3 - Олеандров Олеандр

Пока однажды ты вдруг не замечаешь что относишься к будущей смерти – как к источнику покоя.

И даже с интересом смотришь на таблетки от бессонницы.

Ведь там, на том свете – наверное и будет покой.

Но стоп! А как же ад? рай?

Я не знаю – будет ли ад. Или рай.

Но хуже чем здесь – не будет. – Парируешь ты. И тут же с ужасом откидываешь эти мысли. И начинаешь борьбу – за свой покой. Ограждая свою жизнь от вся и всех …

Тайна 13.

А знаете … я пишу все хуже и хуже.

И если Вы читаете меня ещё – значит это чудо.

Второе чудо – моя любовь юности – вдруг ответила мне.

– Это вправду твоё последнее желание? – Спросила меня.

– Да, правда.

Вот мы и договорились встретиться. Что-бы переспать вдвоём.

Ведь я умираю.

Тайна 14.

Если бы у меня были больше деньги – я купил бы 5 человек, на один вечер. Что-бы в их компании – чувствовать себя молодым.

У любого из них у кого мелькнёт в глазах тень сомнения … напоминание что я старик – лишаю зарплаты.

Вот так я снова стану молодым. На один день.

Я же говорил что я дебил.

Тайна 15.

Она не обманула. Пришла ко мне в среду вечером. Свет в комнате я не включал. Так мы договорились – пусть в нашем воображении – мы будем оставаться молодыми и юными. Как когда-то.

Немного стесняясь отвернулись от друг друга, разделись. Легли на диван, накрылись одеялом.

Я осторожно провёл рукой по её телу – странно … как будто у молодой … такое же тёплое, только немного дряблое. Но это ерунда.

Я взял её за ладонь руки и положил себе на член – рука была безжизненна при этом.

Тогда я чуть сжал её ладонь.

Наконец она стала сжимать его – сначала как бы нехотя … затем чуть сильнее – медленно и плавно. И наконец начала водить по нем рукой.

Тайна 16.

Причина моего творчества – это скука.

Эй! Кто там – начинающий писатель?! … Оставь свои стереотипы и шаблоны! Не верь что кому-то интересно читать про твоего армейского друга или трудовые подвиги.

Напиши лучше как дрочил под одеялом или как наебаал приятеля.

Поверь мне – толку будет больше.

Ведь на хер кому нужны твои воспоминания – если ты не мировая знаменитость, космонавт или герой. Или в крайнем случае – у тебя дядя не Рокфеллер.

Тайна 17.

Наконец, я лежу на ней … её ноги раздвинуты а я … изображаю неуверенность – или у меня получится.

– Попробуй – тихо шепчет она мне, – ободряет.

И сама рукой вставляет его туда, к себе.

– Какая же я сволочь!

Зачем соврал ей что умираю!

И про последнее желание.

Чувствую как мой член медленно скользит в его влагалище.

И как она, чуть подкидывая тазом, подталкивает его вперёд … в себя … внутрь …

Он входит туда так легко как будто давно привык проделывать этот путь. Каждый день. Ежегодно. Всю жизнь.

И не удивительно … там все готово для него – тепло, влажно,

Туда – сюда … – Медленно начинает он свою работу.

И она нежно обнимает меня руками ..

Приятно.

И я прошу обнять меня и ногами тоже – закинуть из мне на спину и скрестить между собой …

Тогда появляется странное чувство что она поймала меня …. и мой член. Так что вырваться нам из этого наслаждения – уже некуда.

Только ебаать . и кончать. Ебаать и кончать.

До конца своих дней …

Закрываю глаза.

Думаю об этом. …

И кончаю …

Член становится вялым … медленно выпадает из влагалища …

– Я выполнила твоё последнее желание – шепчет она мне в ухо. – Правда?

Сказать ей правду – не решаюсь.

Ведь рука у неё – сильная. Во как сжимала член …

Тайна 18.

Когда я кончу писать рассказы?

А хер его знает …

Без надежды на публикацию, на популярность, на читателя ..

Но всё же пишу.

Пишу.

Пишу.

Да всё просто!

Потому что я дебил.

Вот и вся моя – восемнадцатая тайна.

Быть послушным

Я всегда был законопослушным. Уважал … власть и законы.

Только вот проблем – власть слишком часто менялась …

И на старости, я часто благодарю Господа.

За то что не родился в начале прошлого века. Поэтому меня не пришлось раскулачивать. И я не записался в партию, не стал активистом, чекистом. Пуская пулю в затылок гнилой интеллигенции.

За то что в войну – меня ещё не было на свете. А значит мне повезло что меня не судили за то что я зверствовал будучи полицаем дотошно выполняя все распоряжения комендатуры, не стрелял в спину бойцам, будучи лейтенантом заградотряда. Не посылал солдат идти в атаку по минному полю. Меня не проклинали ни дети, ни женщины, ни старики.